Эта книга о том, как обманчиво бывает первое впечатление. О волках в овечьей шкуре и овцах в дорогих шмотках. Книга об обмане, предательстве, убийстве и любви, которая может преодолеть любые препятствия, если настоящая и искренняя.
читать дальше
1
Морозным утром к парадному входу роскошного загородного особняка подъехал черный Rolls-Royce. Лакированный бок отразил узкие стрельчатые окна первого этажа и поджидающую на пороге прислугу. Дворецкий и лакей в черных фраках уже ждали гостей, вытянувшись по струнке, несмотря на декабрьский холод. Из машины вышел водитель и, обойдя ее, открыл заднюю дверцу. Из салона появились две женщины, одетые элегантно и богато. Одна постарше была в длинном темном пальто, вторая, гораздо моложе и стройнее, куталась в шубку из меха чернобурки. Леди в пальто тут же начала отдавать распоряжения, велев лакею и водителю аккуратно обращаться с багажом. Ее спутница поспешила в дом, коротко поприветствовав слуг.
-- Кети! – восторженно воскликнув, бросилась ей на шею девушка, поджидавшая в холле. – Как доехала?! Я так рада видеть тебя!
-- Я тоже рада, Амелия, – ответила та и обняла сестру.
-- Рождество обещает быть веселым, – продолжала Амелия, поцеловав ее в ответ. – Приедут гости из Лондона и соседи, в общем, соберется небольшое общество.
-- Здравствуйте, юная мисс, – прервала ее вошедшая пожилая дама. Прислуга торопилась мимо с багажом гостий.
-- Миссис, тетя, миссис Уилкинсон, – поправила Амелия и обняла женщину.
Миссис Манчестер была двоюродной сестрой миссис Уорд, матери девушек.
Гостьи освободились от верхней одежды, и хозяйка предложила пройти в гостиную.
-- Надеюсь, мы немного поболтаем до ленча, а потом вы сможете отдохнуть, ваши комнаты уже готовы, – начала Амелия.
-- Я не устала, а вот тетушке лучше отдохнуть, не дожидаясь ленча, – сказала Кетрин.
Амелия тут же попросила дворецкого провести пожилую леди в ее комнату и подать ей завтрак там. После ухода тети девушки вошли в гостиную и заняли большие кресла возле камина.
-- Не представляешь, как я рада вашему приезду. Тут такая скука с ума можно сойти, – начала она.
-- Трудно поверить, – ответила Кетрин, осматривая роскошно убранную комнату.
-- Уж поверь, – вздохнула Амелия. – Но не будем об этом. Вижу, ты еще в трауре, а прошло уже больше года. Может, хватит?
-- Мама тоже так говорит. Поэтому этой весной я собираюсь выйти в свет. Уже наняла человека, чтоб подыскал жилье в Лондоне, – рассказывала Кетрин.
-- Зачем?! – возмутилась сестра. – У нас же дом в Кенсингтоне. Ты можешь жить со мной. Это было бы так здорово, Кети.
-- Но Эми, вряд ли это удобно, – попыталась отказаться Кетрин.
-- Какие глупости, – отмахнулась Амелия. – Это же идеально. Мы сможем опять жить вместе, как когда-то, как в детстве.
-- А Эдвард? Что он скажет? – усмехнулась Кетрин, понимая, что переубедить упрямую младшую сестренку вряд ли удастся. Та всегда умела настоять на своем и отличалась завидной твердостью характера. – Кстати, где он? Неужели еще спит?
-- Нет. Он уехал в Лондон, еще вчера. Дела, – Амелия явно не хотела говорить об этом и сменила тему. – Как твои дела? Что там в Ирландии? Мне все не удавалось решиться и наведаться в ваше родовое гнездо.
-- Я больше не живу в том доме, – со вздохом отвечала Кетрин. – Коннор оставил мне немного денег из своих личных сбережений, я снимала коттедж.
-- Это так несправедливо, – возмутилась Амелия. – Ты там была хозяйкой. Все обустроила. А теперь что? Кто там живет?
-- Его родители, – Кетрин не обижалась на резкие слова сестры и не разделяла ее мнение о родне бывшего мужа. – Мне жаль их, Коннор был их единственным сыном.
Амелия не ответила, опустив взгляд на огонь в камине. Кетрин показалось, что сестра искренне опечалилась. Это было закономерно, ведь они всегда дружили и делились проблемами. Амелия была еще совсем юной и впечатлительной, горе старшей сестры не могло не тронуть ее нежное девичье сердце.
-- Я обещаю подумать над твоим щедрым предложением, – приободрила ее Кетрин. – Только поговори с мужем.
-- Он делает все, чтоб я была довольна и не лезла к нему, – отмахнулась Амелия, лицо которой вдруг стало отстраненным и холодным. – Неплохо бы обновить гардероб. Ты как? За?
-- Конечно, у меня все наряды двухлетней давности, – закивала сестра. – Как-то забыла о моде, да и обо всем остальном тоже с этими хлопотами.
Это было чистой правдой, но все же выглядела старшая сестра ничуть не хуже младшей. На девушке был брючный костюм из темно-серой шерсти, черная шелковая блузка и легкий шарфик из черного шифона. У Кетрин была стройная фигура и рост выше среднего, но она не пренебрегала каблуками.
-- Как же хорошо, что ты вернулась к нам, – продолжала Амелия, любуясь старшей сестрой. – Теперь все будет по-другому. Мы будем веселиться и радоваться жизни, будто и не выходили замуж.
Кетрин не стала обострять внимание на том, что муж сестры еще жив, и вряд ли получится забыть о таком немаловажном факте. Они еще поболтали о разных пустяках, как то погода, последние новости и сплетни, после чего хозяйка все же отпустила сестру отдохнуть перед ленчем.
Гостье отвели одну из спален, убранную с королевской роскошью. Большая кровать с пологом, изящный антикварный туалетный столик, комод, кушетка у двери на балкон. Кетрин с болью в сердце вспомнила свой дом в Ирландии, где была счастлива с мужем почти год, прежде чем он слег со смертельным недугом. В доме семьи Донован, который отдали сыну и его молодой жене, тоже сохранился дух старины, была особая атмосфера тепла и уюта семейного гнезда, из поколения в поколение принимавшего под своей крышей потомков древнего рода. Кетрин полюбила новую родину, семью мужа и его самого, желая стать частью этого рода, но судьба распорядилась иначе.
Ее младшей сестре повезло больше. Пусть ее муж не принадлежал к древней фамилии, но, обладая богатством, смог окружить жену роскошью, к которой та привыкла с детства.
Родители девочек были людьми из высшего круга. Мать, известная художница, полюбила и вышла замуж за успешного бизнесмена, младшего брата графа Нортумберленда. Их трое детей, кроме Кетрин и Амелии в семье рос еще младший брат, ни в чем не нуждались и получили блестящее образование. Обе девушки вышли замуж по любви за достойных молодых людей. Все было безоблачно и ничто не предвещало беды.
Кетрин не стала ворошить прошлое, углубляясь в воспоминания. Она немного освежилась, умыв лицо прохладной водой, и переоделась к ленчу. Теперь ее фигуру облегал серый трикотажный свитер и черные брюки. На ноги она надела черные туфли на каблуке. Желая хоть немного оживить свой траурный наряд, девушка повязала на шею светло-розовый шарфик, а губы тронула розовым блеском. Кожа приобрела теплый молочный оттенок, светло-серые глаза стали глубже. Кетрин уже забыла, когда в последний раз вот так наряжалась перед зеркалом. У нее было красивое лицо и прямые светло-русые волосы до плеч. Сейчас она собрала их в хвост на затылке, хотя чаще носила распущенными. Посчитав, что выглядит приемлемо, девушка спустилась в холл.
Дом семейства Уилкинсон оказался еще более богатым, чем ей показалось на первый взгляд. Кетрин прежде не навещала младшую сестренку в их с мужем загородном имении. Теперь гостья хотела как следует осмотреться и насладиться редкой красотой обстановки. Она была из тех людей, что видят в антиквариате не просто мебель или вложение, а эстетику прошлого, дух времени, когда эта мебель была сделана. До замужества Кетрин подумывала о том, чтоб посвятить себя изучению истории искусств, но от мечты пришлось отказаться. Жена ирландского магната она должна была посвятить себя всецело мужу и новому дому. Это не было ей в тягость, потому что дом был чудесным, а семейная жизнь счастливой.
В холле, куда спускалась широкая пологая лестница, стены были обшиты темным деревом. Везде их украшали картины работы искусных мастеров. Кетрин позабыла о времени, блуждая по комнатам и изучая живопись. В гостиной она увидела знакомое лицо и тепло улыбнулась, приятно удивленная.
Над огромным камином красовались два портрета, изображавшие хозяев дома. Амелия была прекрасна, расположившись в тени цветущего розового куста. Она сидела на скамье, одетая в белое платье и широкополую шляпку. Золотистые кудри рассыпались по плечам, в больших голубых глазах детский восторг, на пухлых губках пленительная улыбка. Кетрин помнила сестру именно такой, цветущей, счастливой, в белоснежном подвенечном платье. Девушка стояла среди гостей, принимая поздравления и заливаясь румянцем смущения, когда ей говорили заслуженные комплименты. В день свадьбы Амелия выглядела словно сказочная принцесса, и на портрете, написанном, должно быть, чуть позднее, тоже была та же самая девушка. Теперь, встретив сестру спустя год, Кетрин не могла не заметить некоторые перемены. Блеск глаз померк и взгляд все чаще был рассеян, кожа стала бледней, а движения резче. Еще юная миссис Уилкинсон заметно похудела. Кетрин ждала, что сестра вскоре забеременеет, зная ее любовь к детям и желание обзавестись большой семьей, и никак не ожидала увидеть ее изможденной и осунувшейся, вместо раздобревшей и похорошевшей, как случается часто с молодыми мамами. Нежелание сестры говорить о муже давало Кетрин направление для размышлений и предположений.
Его портрет тоже был здесь, висел рядом, но как разителен был контраст. Юная прелестная принцесса с россыпью золотых волос, и ее муж, одетый в темный деловой костюм, с мрачным тяжелым взглядом, судя по всему, позировавший с большой неохотой. Талантливый мастер передал это на полотне. Тонкие губы, почти лишенные цвета, изогнуты в гримасе недовольства. Складка на лбу, усиливающая отталкивающее впечатление от взгляда серых глаз. Гладко выбритый квадратный волевой подбородок. Ровный нос, высокий лоб. Аккуратно уложенные рыжеватые волосы. Мистера Уилкинсона можно было назвать типичным европейцем, самым обычным мужчиной, чьи предки жили на этом острове еще тысячу лет назад. Кетрин знала, что ему не больше тридцати, но, глядя на портрет, в презрительно прищуренные глаза на нем, не задумываясь, дала бы больше. Казалось, это портреты отца и дочери, а не супругов.
-- Как ты меня находишь? – услышала Кетрин голос сестры и обернулась.
Амелия приблизилась, тоже взглянув на портреты. К ленчу она надела бежевую кофточку и брюки, а на плечи накинула теплую шаль. Золотые локоны были собраны назад, открыв мраморную бледность лица и шеи.
-- Ты очаровательна, – искренне ответила Кетрин, глядя на нее. – Твой портрет оживляет всю галерею.
Гостья жестом указала на остальные работы.
-- Ты как всегда права, – польщенная словами сестры, ответила Амелия. – Я принесла жизнь в этот дом. Видела бы ты его раньше, старый холодный склеп. Я все тут обустроила, даже сейчас еще не все комнаты готовы. Я жду доставку из Лондона, чтоб закончить одну из гостиных на втором этаже.
-- Здесь замечательно, Эми, – похвалила проделанную работу Кетрин. – Дом Донованов был куда проще убран, да и дома наших друзей там. Наверное, близость столицы так влияет на моду.
-- Возможно, но я просто не могу жить в хлеву, – усмехнулась Амелия, довольная комплиментом сестры, мнение которой ценила.
-- Скажи мне, неужели Эдвард теперь такой? – спросила осторожно Кетрин, не отводя взгляд от лица сестры. Как она и думала, Амелия сразу перестала улыбаться и глаза ее недобро сверкнули.
-- Что тебя удивляет? – спросила хозяйка дома, стараясь выглядеть непринужденной.
-- Он очень изменился, – пояснила Кетрин. – Конечно, мы мало общались, но он казался мне человеком приятным и милым. Я со спокойным сердцем благословила вас, а вот теперь не знаю, что и думать.
Амелия бросила взгляд на портрет и вздохнула.
-- Кети, – начала она после минутного колебания, – ленч уже подан, давай поедим, а после вернемся к разговорам о моей супружеской жизни. Поверь, они только отобьют у тебя аппетит, а мне этого не хотелось бы.
-- Твои слова пугают, Эми, – насторожилась старшая сестра. – Что у вас тут приключилось? Он же не обидел тебя? Если так, мы расскажем папе, и это не пройдет безнаказанно.
Амелия рассмеялась, но Кетрин не уловила в смехе радости, это был нервный смех.
-- Я его жена, папа уже мне не поможет, – девушка вздохнула и жестом пригласила сестру следовать за ней в столовую.
Кетрин не стала спорить, был неподходящий момент, да и слуги могли их подслушать. Они молчаливо дошли до нужного зала и заняли места за длинным столом, сервированным на двоих. Во время еды им прислуживали, поэтому беседа касалась отвлеченных тем. Амелия расспрашивала о родителях, с которыми теперь виделась редко, Кетрин о ее жизни в Лондоне. Пока речь не заходила о мистере Уилкинсоне, Амелия могла беззаботно описывать свои выходы в свет, прогулки с друзьями, поездки за город и прочие занятия, которыми разнообразила свою жизнь. Когда же в рассказе появлялся ее муж, глаза девушки сужались и она ограничивалась короткой фразой, поэтому понять, чем занимался и какую роль в ее жизни он играл, было сложно. Кетрин начало казаться, что мистер Уилкинсон живет своей жизнью, а его юная жена своей, как два чужих друг другу человека.
После ленча девушки поднялись в одну из гостиных на втором этаже и смогли поболтать, без риска быть подслушанными. Кетрин рассказала о своем намерении поступить в один из университетов, чтоб продолжить обучение и получить специальность. Рассчитывать на еще один выгодный брак она не могла, да и не хотела.
-- Но ты можешь жить с мамой и папой, – не понимала Амелия ее желания учиться и работать. – Мы не нищие, слава богу. Хотя… возможно, ты права.
Собеседница неожиданно сникла и поплотнее закуталась в шаль. Они сели возле натопленного камина, чтоб не мерзнуть, и смотрели на пляшущее пламя.
-- Эми, давай, я начну, а ты меня поправь, если я ошибусь, – произнесла сестра, переводя взгляд на бледное осунувшееся лицо девушки. – У вас с Эдвардом не все хорошо?
Амелия кивнула, не глядя на нее.
-- Ты разочарована в браке, поэтому все силы отдаешь обустройству дома и друзьям? – продолжала Кетрин. – Но и расставаться с ним не хочешь.
-- Трудно вернуться к родителям, когда почувствуешь, каково это, быть самой себе хозяйкой, – усмехнулась Амелия, взглянув на собеседницу.
-- Но Эми, тебе всего двадцать два года, еще не поздно все исправить, – сестра смотрела на нее с печалью.
-- Поздно, – ответила твердо та. – Я больше никогда не полюблю и не хочу даже пытаться.
-- Что у вас произошло? – спросила с мольбой в голосе старшая сестра. – Ты можешь мне ответить? Мы все были уверены, что вы влюблены, что этот союз продлится долго.
-- Я тоже была уверена, что люблю и любима, – Амелия вздохнула, поправив на плечах шаль. – Поверь, я не вышла бы замуж, если бы не была уверена, что люблю.
-- Ты разочаровалась? Он был груб, ревнив? – Кетрин знала, что ее сестра умеет вскружить голову мужчинам. Они обе были красавицами, но если старшая олицетворяла собой холодную северную красоту, сдержанную и неприступную, то младшая была как солнечный луч, теплый и открытый. В том, что мужчины часто оказывали ей знаки внимания и падали жертвами очарования девушки, не было ее вины.
-- Скажем так, мы оба ошибались друг в друге, – неопределенно ответила Амелия. – Прожив какое-то время под одной крышей, мы поняли, что совершенно разные люди и ищем в этой жизни разное.
-- Почему же вы до сих пор вместе? – не понимала Кетрин.
-- Потому что нам так удобно, – опустив взгляд, проговорила сестра. – Я не лезу в его жизнь, он позволяет мне жить моей.
Кетрин оторопела от таких речей младшей сестренки, романтичной мечтательной девушки. Жить с мужчиной, ничего не испытывая к нему, быть просто формальной супругой.
-- Только, Кети, прошу, все это должно остаться между нами, – спохватившись, попросила Амелия. – Летом ты ничего не заметила, но раз уж все же узнала, обещай, что я не пожалею о своей откровенности.
-- Так летом вы уже были чужими друг другу? – Кетрин не переставала удивляться. – Вот почему он и дня не провел в нашем обществе. Эти разговоры о делах всего лишь предлог, чтоб не быть с тобой?
-- Я попросила его не мешать нам, – призналась Амелия. – Пообещала, что закрою глаза на его выходки. Мне не хотелось, чтоб ты стала свидетелем наших "милых" бесед.
-- Выходки? – уточнила Кетрин. – Амелия, если он обижает тебя, я не стану молчать. Прости, но это непозволительно, в наше-то время.
-- Он не трогает меня и пальцем, не волнуйся, – гордо вскинув подбородок, отвечала девушка. – Я тоже не безмолвная овечка, чтоб меня обижать. Я говорю о нашей жизни. Он развлекается со всякими дешевками, у меня есть мой дом и друзья.
Кетрин потеряла дар речи.
-- Я тогда отпустила его на все четыре стороны, не заставляя соблюдать этикет и развлекать тебя, но и он дал мне время, перевести дух и просто порадоваться встрече с сестрой, – продолжала Амелия. – Я бы и сейчас его отослала, но, к несчастью, Рождество – праздник семейный, приедут папа и мама. Мы должны изображать семейную идиллию.
-- И ты так живешь? – только и сумела выговорить Кетрин.
-- Не подумай, Кети, я не страдаю, – с улыбкой ответила Амелия. – Я очень даже счастлива. У меня есть мой дом, друзья, я всегда чем-то занята. Разве что, когда приезжаю сюда…
-- А дети? – осторожно поинтересовалась Кетрин. – Он не хочет наследников? У него большое состояние, бизнес.
-- Мы не говорили на эту тему, но я узнала из надежного источника, что эту проблему он решит без моей помощи, – девушка вздохнула. – В наши дни возможно все, ты же знаешь. Так что наследник будет только его ребенком, а мне будет причитаться моя личная часть.
-- Прости, в голове не укладывается, – Кетрин отрицательно покачала головой.
-- Прошу, только ни слова родителям, – еще раз напомнила Амелия.
Сестра кивнула, подтверждая, что ничего не расскажет. Они еще посидели в гостиной, глядя на огонь и размышляя каждая о своем. Потом Амелии пришлось оставить сестру, чтоб еще раз согласовать с поваром меню для ужина. Кетрин пыталась уложить в голове то, что узнала, но не могла. Ситуация казалась ей странной, дикой и нелепой. Два человека изображали видимость брака, оставаясь равнодушными друг к другу, хотя она когда-то видела своими глазами их счастье.
Кетрин и Амелия Уорд, дочери богатых родителей, росли окруженные заботой и любовью. Разница в возрасте у них была всего год, а спустя четыре года после рождения младшей, в их семье появился и долгожданный мальчик, Джеймс. Мистер и миссис Уорд ничем не показывали своего предпочтения кому-то из детей, отдавая свою любовь всем в равной степени. В их доме всегда было много народа, родня, друзья и знакомые. Среди этих людей был один, мистер Донован, что часто приезжал погостить из родной Ирландии в компании единственного сына. Коннор Донован был красивым и умным юношей. Никто не удивился, что он и Кетрин полюбили друг друга, и когда девушка достигла совершеннолетия, смогли пожениться. В это же время в дом Уордов стал вхож некий мистер Уилкинсон. О нем было известно немного, только что он живет в Лондоне и заработал свой капитал сам. Мужчина, зная, что старшая дочь обручена, начал оказывать знаки внимания младшей. Амелия, тогда еще слишком юная, чтоб строить далеко идущие планы, отказывала ему во внимании. Это не смущало поклонника, он запасся терпением и сменил тактику, начав подбираться к ней со стороны отца. Когда Кетрин вышла замуж и уехала к мужу на его родину, мистер Уорд сообщил младшей, что ее руки просит мистер Уилкинсон. Кандидат был представлен с самой выгодной стороны, вел себя и выглядел именно так, как желали будущие родственники. Амелия, оставаясь внешне незаинтересованной, все же согласилась на брак. Было объявлено о помолвке и, меньше чем через месяц после ее совершеннолетия, состоялась еще одна свадьба.
Кетрин была уверена, что сестра разглядела в женихе какие-то качества, за которые его можно было полюбить, и решилась на такой шаг обдуманно. Все вокруг считали, что это такой же счастливый брак, какой был у нее самой. Эдвард Уилкинсон осыпал невесту подарками, бросил к ее ногам все, о чем могли мечтать самые богатые девушки Великобритании и Европы. Свадебное платье было сшито на заказ именитым дизайнером, бриллианты в украшениях изготовлены специально для нее, венчание проходило в том же соборе, где венчались особы королевской крови. На празднике были журналисты и знаменитости, Амелия была в центре внимания еще несколько месяцев после свадьбы. Кетрин с ее скромной росписью и банкетом, будто бы и вовсе не выходила замуж. Оказалось, вся эта роскошь не привела ни к чему. Теперь обе сестры были одиноки, одна молодая вдова, вторая одинока при живом муже.
2
Несколько дней прошли в приятных заботах, связанных с приготовлениями к празднику. Амелия все время была занята обустройством комнат для гостей и украшением дома. Из деревни привезли большую елку, и горничные нарядили ее под четким руководством госпожи. Амелия составляла праздничное меню, выбирала фарфор и придумывала, чем развлекать гостей. Сестры могли видеться за ужином, но тогда присутствовала тетушка и слуги, поэтому личных тем девушки не касались. Кетрин очень хотелось вернуться к разговору о семейной жизни сестры, но она не хотела давить на Амелию. Готовясь к празднику, та выглядела счастливой. Кетрин решила не напоминать о муже, выжидая удобный момент для беседы по душам.
Старшая сестра проводила время за чтением книг по истории искусств и просмотром художественных альбомов. В поместье Уилкинсонов была богатая коллекция живописи и антиквариата, и Кетрин могла изучить приемы некоторых мастеров на конкретных примерах.
Вскоре приехали родители и брат девушек, и стало вовсе не до уединения. Миссис Уорд, женщина еще довольно молодая и привлекательная, пришла на помощь младшей дочери в хлопотах по хозяйству. Кетрин они не приобщали к своей деятельности, решив, что подобные заботы напомнят ей о семейной жизни, что причинит душевную боль. Старшей сестре давали поручения незначительные и связанные с приемом все прибывающих гостей. Она и ее брат Джеймс были знакомы с большей их частью, потому что Амелия в список приглашенных внесла прежде всего родню и знакомых своей семьи. Гости со стороны мистера Уилкинсона, с которыми юные Уорды могли не быть знакомы, должны были приехать одними из последних или в компании самого хозяина дома. Поэтому Кетрин с удовольствием взяла на себя заботу о развлечении старых знакомых и родни.
Среди прочих были еще две тетушки из Уэльса, обе уже вдовы и в летах. Две пары: коллеги по бизнесу мистера Уорда и Эдварда, и их супруги с детишками. Лучшая подруга миссис Уорд, почти что член семьи, с очередным любовником. Из молодежи общие друзья Амелии и Кетрин еще со времен учебы. Всего в доме Уилкинсонов к празднику собралось около двадцати человек, что внесло жизнь под крышу старого особняка. Ждали только самого хозяина и гостей, что, возможно, приехали бы с ним.
За ужином теперь собиралось пестрое общество, велись интересные беседы, а молодежь расходилась далеко за полночь.
Кетрин все же получила возможность поговорить с сестрой на щекотливую тему ее отношений с мужем. Девушки оставили в гостиной своих друзей и, пожелав всем доброй ночи, отправились наверх. Амелия весь день была какой-то рассеянной и задумчивой. Кетрин заметила это и теперь спросила, в чем причина плохого настроения.
-- Он приедет завтра, – мрачно проговорила Амелия.
Кетрин без труда поняла, о ком речь.
-- Почему ты так переживаешь по этому поводу? – спросила она. – Я думала, у вас договоренность и он не доставляет тебе неудобств.
-- Ох, сестричка, – печально улыбнулась Амелия, – ты все сама увидишь.
Она поспешно отвернулась и ушла к себе. Кетрин осталась одна в коридоре, в еще большем недоумении.
На следующий день за завтраком Амелия опять была веселой, и никто бы не догадался по ее виду, что у этой цветущей молодой женщины что-то не так в личной жизни. Даже миссис Уорд ничего не замечала, больше обеспокоенная состоянием Кетрин. Вообще все родственники сестер были более внимательны к старшей, поскольку знали, что у нее случилась такая трагедия, как гибель мужа. Амелия, брак которой внешне был нормальным, в утешении и внимании не нуждалась. Возможно, будь Кетрин одна из родни, тоже не обратила бы внимания на некоторые странности, но, поскольку собственное горе она уже пережила, теперь озаботилась жизнью окружающих. Ей было неловко в этой новой ситуации, когда в утешении и поддержке нуждалась Амелия, а никто не видел этого и не знал. Кетрин решила, что раз уж она посвящена в секрет сестры, то ей и помогать ей. Девушка намерена была принять предложение, поселиться с Уилкинсонами под одной крышей и своими глазами взглянуть на ситуацию. Ее младшая сестренка нуждалась в друге, в близком человеке и плече помощи, и она могла дать ей его. Могла заменить мать и тетушек в этой роли, не вынося при этом семейные тайны на всеобщее обозрение.
Прежде всего Кетрин окружила Амелию заботой и вниманием. Она больше не поднимала вопрос о ее муже и не напоминала о нем. Сестры вместе украсили беседку в саду лентами и хвоей, чтоб во время прогулок никто не забыл о рождественском настроении. Вокруг все было усыпано снегом, только дорожки садовник расчистил.
Амелия, в белой шубке и меховой шапочке, была похожа на лапландскую принцессу. Щеки порозовели, в глазах появился радостный блеск.
-- Помнишь, как в детстве мы делали подарки бабушке своими руками? – вздохнула она, прикрепляя алый бант над входом.
Кетрин уже закончила свою часть и куталась в мех чернобурки, наблюдая за сестрой.
-- Они до сих пор где-то хранятся, – ответила она с улыбкой. – Мне кажется, мама хранит всё.
-- Ну как?! – Амелия легко спрыгнула со ступеньки и тоже отошла на несколько шагов, чтоб полюбоваться делом своих рук.
-- Это самая красивая беседка из всех виденных мной! – услышали девушки мужской голос и обернулись, чтоб посмотреть на его обладателя.
К ним неспешно приближался молодой мужчина в черном длинном пальто. Он был довольно высок, худощав и необыкновенно красив. Смуглая кожа, миндалевидные темные глаза, черные, как вороново крыло, волосы. Чувственный рот, прямой чуть широкий у переносицы нос, густые аккуратные брови. Полноватые губы были растянуты в игривой полуулыбке, обнажив ряд жемчужно белых зубов, составлявших контраст с темной кожей. Мужчина приблизился, по дороге снимая перчатки со своих изящных кистей, и устремил взгляд на хозяйку дома.
Кетрин, внимательно изучавшая гостя, не заметила, как щеки ее сестры стали из просто румяных пунцовыми, а глаза кокетливо сверкнули.
-- Морган! – протянула она, и тоже широко улыбнулась.
-- Амелия, ты похожа на Снежную королеву, – продолжал гость. У него был приятный тенор, очень подходивший его молодцеватой внешности. – Как же я скучал!
Он привлек к себе девушку и обнял. Она засмеялась, но не сопротивлялась. Кетрин не удивилась этому, оттолкнуть подобного красавца было, наверное, сложно. Она молчаливо ждала, пока молодые люди поприветствуют друг друга, и обратят внимание на нее.
-- Ой, прости, Кети, – спохватилась Амелия, когда гость выпустил ее из своих рук.
Он тоже перевел взгляд на вторую девушку, удостоив и ее лукавой улыбкой соблазнителя, знающего себе цену. Кетрин, всегда устойчивая к подобным выпадам со стороны представителей сильного пола, с достоинством выдержала многозначительный и оценивающий взгляд, ответив вежливой улыбкой.
-- Позволь представить…
-- Морган Браун, к вашим услугам, – он коротко кивнул и протянул руку для рукопожатия. В его темно-карих глазах появилось искреннее любопытство.
-- Кетрин Донован, – проговорила сдержанно девушка, ответив на рукопожатие.
Мужчина легко сжал ее пальцы и сразу выпустил, его рука была теплой, а кожа нежной. Кетрин отнесла это к достоинствам, как и изящную форму кистей.
-- Морган работает с Эдвардом, – продолжала рассказывать Амелия, заметно оживившись. – Значит, он тоже уже здесь?
Она взглянула на мужчину. Тот кивнул, пряча руки в карманы пальто.
-- Что ж, вернемся в дом, – девушка, не выказывая никаких эмоций по этому поводу, подхватила пустую коробку и направилась к дому.
-- Позволь мне, – Морган галантно отнял у нее ее ношу, сопровождая девушек к задней двери.
-- Как там Лондон? – спрашивала Амелия, стараясь выглядеть непринужденной и веселой. Кетрин эта веселость казалась наигранной и неестественной. – Мы с Кети намерены перебраться туда сразу после праздника.
-- Это хорошая новость, – усмехнулся лукаво мужчина, поглядывая на нее во время разговора. – Лондон без тебя пустой и тусклый.
-- Конечно-конечно, – захихикала девушка, пряча улыбку в пушистых рукавах шубки.
В гостиной уже собралось небольшое общество, коротавшее досуг за беседой и напитками. На диванах, расположенных вокруг низкого столика, сидели супруги Уорд, мисс Пейдж, ее молодой любовник, представленный как Джек Мейер, и мистер Уилкинсон, хорошо знакомый со всеми, кроме Джека. Обсуждалась финансовая обстановка и новые законы в Европе и на острове. Когда появились сестры Уорд и их спутник, все взгляды обратились на них.
-- Вы были правы, миссис Уорд, я нашел их возле беседки, – улыбнувшись матери Кетрин и Амелии, проговорил Морган.
-- Мы как раз закончили, – подхватила младшая. – Здравствуй, дорогой!
Она приблизилась к мужу и склонилась, чтоб поприветствовать его поцелуем. Кетрин пропустила мимо ушей продолжавшийся разговор, обратив все свое внимание на эту первую встречу супругов, произошедшую при ней. Девушка всегда считала себя наблюдательной и не обделенной умом, поэтому решила, что разгадает, в чем тут дело, увидев общение Уилкинсонов. Амелия пока вела себя нейтрально-дружественно, что не вызвало у присутствующих никаких подозрений. Она склонилась, коснувшись своей розовой щекой гладковыбритой щеки супруга. Поцелуя никто и не требовал, но необходимо было нечто большее, чем простое приветствие, чтоб все решили, что у молодых Уилкинсонов все хорошо. Мужчина, как видно зная, что намерена делать жена, не отстранился, но и радости по этому поводу не выказал. По стиснутым тонким губам и на миг сведенным к переносице светлым бровям Кетрин поняла, он не рад жесту, прикосновение ему неприятно.
Амелия распрямилась, не испытывая удачу, и села возле матери, проигнорировав свободное место рядом с мужем. Кетрин тоже подошла, чтоб никто не заметил, с каким любопытством она наблюдает за сестрой.
-- Здравствуй, Эдвард, – коротко кивнула она родственнику, скользнув по его помрачневшему лицу взглядом. Конечно, сейчас он не был так хмур, как на полотне в каминном зале, но все же отличался от того беззаботного влюбленного молодого жениха, каким она его запомнила. Что бы ни произошло между супругами, оно наложило отпечаток на обоих.
Мистер Уилкинсон, наделенный от природы атлетической фигурой и лицом суровым, выглядел старше своего истинного возраста. На нем был темно-серый шерстяной костюм и белая рубашка. Светлые рыжеватые волосы аккуратно уложены, ничего лишнего и никаких изысков. Сложно было поверить, что он хозяин дома, владеет огромным капиталом и женат на юной красавице. Ничто в облике богача и бизнесмена не говорило о высоком статусе и достатке. Кетрин решила бы, что он попал в это общество случайно, если бы не знала обратного. Хорошие манеры и дорогая одежда не сделали его человеком, равным остальным присутствующим. Эдвард Уилкинсон был человеком из низов, сколь велико бы ни было его состояние. Женитьба на Амелии открыла для него много дверей, хорошее отношение Уордов помогло в бизнесе, но не сделало из него другого человека. Кетрин почувствовала неприязнь к этому увальню в деловом костюме. Простому выскочке, затесавшемуся в приличное общество. Как она не видела этого раньше, когда отдавала в его грубые руки свою малышку-сестру?!
Он тоже поприветствовал ее, разговор продолжался. Кетрин заметила, как сестра украдкой поглядывает на Моргана, устроившегося напротив девушки. Как отличался этот взгляд от тех, какими она одаривала мужа. Кокетливый, теплый, в кои веки живой и радостный.
-- Эдвард, вы знаете, что наша Кети намерена обосноваться в Лондоне? – услышала старшая сестра и отвлеклась от созерцания общества. – Я рада ее решению не хоронить себя в Ирландии. Столица пойдет ей на пользу.
Миссис Уорд еще немного порассуждала о преимуществах жизни в мегаполисе, после чего перешла к сути.
-- Мы с радостью приняли ее у нас, но Амелия уже успела переманить ее. Вы не возражаете против этого? – спросила миссис Уорд.
-- Амелии это пойдет на пользу, – ответил мужчина, не взглянув ни на жену, ни на Кетрин. Он более ничего не добавил, и вопрос был решен.
Кетрин начала раздражатся, посчитав ответ недостаточным. Ей показалось, что она навязывается.
Перед ужином, когда все в очередной раз собрались в гостиной, Кетрин сама подошла к родственнику и спросила прямо, что он на самом деле думает о том, что она поселится в его доме. Мистер Уилкинсон опять не торопился с ответом, скользнув взглядом по ее фигуре и словно взвешивая свои слова. Кетрин спустилась к ужину в черных брюках и кофточке, украшенной вышивкой. В довольно глубоком вырезе горловины видна была ее бледная кожа, на шее красовалась нить ониксовых бус.
-- По-моему, Амелия уже все решила, – сказал он, и тон выдал его отношение к жене. Кетрин без труда прочла презрение в его взгляде.
-- Но я хотела услышать твое мнение, – не отстала она. – Я уже поняла, что все это спектакль, так что прошу, если это тебе не по душе, я не стану навязываться. Ведь в Лондоне вы живете одним домом, не то что здесь.
Мистер Уилкинсон, казалось, был удивлен и опять не сразу ответил. Презрение сменилось недоверием в его светло-серых глазах.
-- Отложим этот разговор, – предложил он после паузы.
Кетрин ничего не поняла, но не настаивала.
За ужином она сидела рядом с Морганом и на время забыла о сестре и ее муже. Хозяева развлекали гостей беседой, а ее развлекал новый знакомый.
-- Как же я раньше не встречал тебя, – удивлялся мужчина, повернув голову к соседке, когда лакеи подавали очередное блюдо. – Мы с Амелией достаточно близкие друзья, но она не упоминала о красавице-сестре.
-- Вовсе не упоминала? – усмехнулась Кетрин, поражаясь его напору и самоуверенности. Хотя, с такой внешностью, должно быть, он редко слышал отказы, если слышал их вообще. Облаченный в темный костюм и белоснежную рубашку, Морган выглядел великолепно. Вот уж кто был как рыба в воде среди светских толстосумов.
-- Ну, я знал, что у нее есть сестра, недавно овдовевшая, – ответил Морган. – Но когда говорят о вдовах, как-то не представляешь себе таких юных красавиц.
-- Это комплимент? – сдержанно улыбнулась Кетрин.
-- Я уже десять минут только их и говорю, – возмутился мужчина, опять сверкнув белозубой улыбкой. – Ты нарочно не замечаешь?
Внимание привлек мистер Уорд, сообщив какую-то новость, и дальше все принимали участие в общем разговоре. После ужина, прошедшего без каких-либо эксцессов, все переместились в гостиную. Кетрин, опять получив в спутники Моргана, слушала его милую болтовню, но не забывала поглядывать на Уилкинсонов. Амелия была весела и делала замечания, о чем бы ни шла речь. Ее муж все больше молчал и налегал на виски. Кетрин отметила, что не она одна замечает поведение мужчины. Вскоре после того, как все нашли себе развлечение в гостиной, миссис Уорд поделилась с ней своим наблюдением.
-- Обрати внимание на Эдварда, – сказала она вполголоса, кивнув в сторону мужчины.
Он опять стоял возле столика с алкоголем и наполнял свой стакан, небрежно бросив в него пару кубиков льда.
-- Мне кажется, он не в духе, – продолжала Мэри, взяв дочь под локоть. – Ты не знаешь, в чем тут дело?
Неожиданно, словно почувствовав, что его обсуждают, мужчина поднял взгляд и посмотрел на них. Миссис Уорд улыбнулась ему и повела Кетрин по комнате. Они обе отвернулись, словно и не глазели на него минуту назад.
-- Наверное, он просто устал, – предположила дочь, ничем не выдав волнения. – Амелия говорит, он много работает.
Женщина прислушалась к ее словам и на время удовлетворилась таким оправданием. Кетрин знала, что теперь мать будет наблюдать за супругами Уилкинсон пристальней, а значит, рано или поздно, узнает то, что знала Кетрин.