читать дальше
13
Погода немного испортилась к концу первой недели, прошедшей со дня празднования. В пятницу усилился ветер, а в субботу небо затянули тяжелые черные тучи и вскоре начался дождь. Утром в воскресенье сад и дорожки вокруг дома были мокрыми, так что жителям загородного дома Уордов не осталось ничего, кроме как сидеть в четырех стенах. Каждый коротал досуг на свой вкус. Джон занимался делами, сидя в своем кабинете, его жена ухаживала за растениями в оранжерее, их сын Джеймс проводил время в своей комнате, играя в компьютерные игры или читая. Все остальные понемногу разъехались, остались только Уилкинсоны, их прислуга и Кетрин, которая не могла бы уехать, даже если бы очень захотела.
Девушка по-прежнему не могла передвигаться без посторонней помощи. Доктор предупредил ее о том, что если она начнет ходить раньше, чем истечет необходимый срок, то вывих может повториться. Каково бы ни было ее желание избавиться от опеки, но оно не пересилило здравый смысл.
В воскресное утро она сидела у окна в своем любимом кресле, до которого допрыгала на одной ноге от кровати. Девушка пыталась читать, но сосредоточиться на сюжете было непросто. Ее собственная личная жизнь вдруг стала гораздо увлекательней любого романа. Кетрин не могла выбросить из головы то, что узнала от младшей сестры, а из сердца чувства, возникшие к ее мужу. И то и другое будоражило ее в равной степени. С одной стороны Кетрин было очень жаль сестру, пережившую что-то тяжелое, изменившее ее и озлобившее. С другой, она не могла до конца верить Амелии, потому что свои собственные чувства убеждали ее в обратном. Кетрин успела узнать Эдварда, и он был не таким ужасным человеком, каким пыталась представить его сестра. Одним словом, Кетрин запуталась.
Стук в дверь отвлек ее от чтения. Девушка отложила книгу и попросила входить. Это была Мэри. Одетая изыскано и с неизменной теплой улыбкой на красивом лице, она приблизилась и, взяв себе стул, села напротив дочери.
-- Ну как ты? – спросила она. – Из-за погоды не болит?
-- Нет, – тоже улыбнувшись, ответила Кетрин. В приоткрытое окно проникал свежий воздух, наполненный запахом влажной листвы и шумом моросящего дождя.
-- Хорошо, – довольная этим обстоятельством, проговорила Мэри. – Еще неделька и сможешь бегать. Не устала еще сидеть здесь взаперти? Ты на воздухе не бываешь. Бледная стала, моя бедняжка.
Женщина покачала головой, рассматривая юное личико дочери. Кетрин, в самом деле, немного похудела и стала бледнее, а под глазами залегли тени.
-- Давай, я позову Эдварда, и он отнесет тебя вниз, – предложила беспечно Мэри. – Посидишь на террасе под навесом. Мы устраиваем там чаепития. Засиживаемся допоздна.
-- Он с вами? И Амелия? – уточнила Кетрин.
-- Да, представь себе, – усмехнулась Мэри. – Конечно, поначалу они приходили по очереди. Один пришел, другой ушел. Я всегда зову Эдварда к нам с Джоном, иначе он тоже из своей комнаты не выйдет. Когда присоединялась Амелия, он почти сразу находил предлог, чтоб уйти. Даже Джон уже понял, что они на пороге развода, но пообещал мне не вмешиваться. Хотя теперь бывает, что они оба сидят с нами. Только тебя не хватает.
-- Да нет, зачем? – отмахнулась Кетрин, не представляя, зачем Амелия терпит общество ненавистного мужа, когда можно больше этого не делать. – Я буду только мешать. Может, они помириться решили.
-- Да-да, какой оптимизм, – сдержанно засмеялась Мэри. – Эдвард по два-три раза за вечер предлагает сходить за тобой. Но ты присылаешь Алису с отказом, так что не питай иллюзий. Если что-то и держит их обоих здесь, то это ты.
-- Это он гоняет Алису туда-сюда? – возмутилась Кетрин. – Если так хочет меня видеть, может зайти.
-- Амелия сказала ему, что ты не хочешь его видеть, – ответила на это миссис Уорд. – Это правда? Он очень расстроился. Почему это вдруг, Кети? Я чего-то не знаю?
-- А… я… – Кетрин едва удержалась от возгласа возмущения, но вовремя спохватилась. Ей не хотелось обличать сестру во лжи. – Нет, она что-то напутала. Мы говорили о нем, вернее, она много чего наговорила. Теперь вот больше не заходит. Решила, что и ему не следует.
-- Не заходит? Вот несносная девчонка, – покачала головой Мэри. – Ты тут одна сидишь все время?
-- Нет, – возразила Кетрин. – А ты? А папа? Джеймс мне принес свой портативный компьютер и даже учил играть. Так что я не скучаю.
-- Что она наговорила? Зачем все время впутывает тебя в их дела? – не понимала миссис Уорд.
-- Это правда, что она обращалась к психологу сразу после свадьбы? – спросила Кетрин, раз уж речь зашла об Амелии и ее браке.
-- Да, к доктору Фармер, – кивнула Мэри. – А что? Мне она тогда сказала, что у нее депрессия из-за разлуки с нами, с привычным образом жизни. Что брак ее пугает, все слишком сложно, а мужу не до ее проблем. Я была не против специалиста. Мне же она не стала бы рассказывать свои семейные тайны. Другое дело чужой человек.
Кетрин поняла, что причина иронии в обиде на дочь за то, что не поделилась с ней проблемами, когда столкнулась с ними.
-- Она сказала, что Эдвард был с ней груб, даже жесток, – вздохнула Кетрин. – Мне не верится. Он, конечно, сильный мужчина, может, наверное, и не рассчитать, но вряд ли станет причинять боль намеренно. Ты была рядом в эти месяцы, ты замечала за ним что-то подобное?
-- Нонсенс, – фыркнула Мэри. – Эд милейший молодой человек. Дети от него без ума, он ладит с лошадьми, с собаками. Такие люди не могут быть жестоки к женщинам. Амелия нарочно сгущает краски. Возможно, ревнует. Он очень озабочен твоим состоянием.
-- Ревнует? – усмехнулась Кетрин скептично. – Будто есть повод. Он просто вежлив, и чувствует за собой вину. Беспочвенно, но все же.
-- Не думаю, что дело тут в чувстве вины, – лукаво усмехнулась Мэри. – Но Амелия сама виновата, раз упустила его. Нельзя, в самом деле, так пренебрегать мужчиной и ждать, что он не увлечется кем-то другим.
-- Ты шутишь, – смутилась Кетрин и опустила взгляд на свои колени, укрытые пледом. – Мы же сестры. Что он себе думает? Бросить одну и приударить за другой?
-- Почему нет? – удивилась миссис Уорд. – Ты свободная женщина, если Амелия не выкинет глупость, то он тоже скоро будет свободен. Я не стану возражать против этого союза. Эдвард нам как сын. Мне жаль будет с ним расстаться.
-- Готова спихнуть ему другую дочь взамен первой? – засмеялась Кетрин. – Но Амелия меня пугает жуткими перспективами.
-- Так вы обсуждали эту возможность, – вскинула бровь Мэри. – Ну, мне все ясно.
-- Мама, это все домыслы Амелии, – возмутилась девушка. – У нее какие-то планы мести, интриги в голове. Вот втянула меня каким-то чудом. Не хочу, чтоб из-за своей симпатии ко мне Эдвард пострадал. Я и без того уговорила его отдать ей то, что она просит. Но ей и этого мало.
-- Ах, я ее избаловала в детстве, – покачала головой миссис Уорд. – А все твой отец, не позволял вас наказывать.
-- Что с ней случилось, почему она стала такой? – вздохнула Кетрин, переводя взгляд за окно.
-- Эми всегда была сложным человеком, – пожала плечами Мэри. – Я сразу поняла, что она в родню Джона. Была у его отца такая тетушка, уже покойная, очень своеобразная женщина. Красавица, умница, но вот как доходило до мужчин… одни дуэли и скандалы. Бурный темперамент. Мы с тобой простушки, а вот наша Эми просто Везувий.
-- Мы должны ей помочь, – проговорила задумчиво Кетрин.
-- Мы тут бессильны, – отмахнулась Мэри и поднялась. – Я пришлю Эдварда и он поможет тебе спуститься вниз. И никаких "но".
-- Помочь спуститься, – хмыкнула Кетрин. – Отнести, как пыльный ковер, перебросив через плечо.
-- Не лукавь, "пыльный ковер", – уже в дверях усмехнулась миссис Уорд. – Носит, как принцессу.
Она вышла, а Кетрин попыталась справиться с широкой довольной улыбкой на лице.
Мэри не обманула и вечером прислала к Кетрин зятя, заверив его, что сегодня девушка присоединится к ним на террасе. Эдвард постучал и вошел. Кетрин ждала его, предусмотрительно приведя себя в порядок. Даже ресницы подкрасила. Она не планировала соблазнять мужчину, просто хотела выглядеть привлекательной.
-- Привет, – начал Уилкинсон, переступая порог и закрывая за собой дверь. – Ты готова? Мэри и Джон уже пьют чай.
-- А Амелия? – тут же спросила Кетрин, глядя на него. Он по-прежнему носил простую одежду, явно не без удовольствия избавившись от делового дресс-кода. Сегодня на мужчине были темные брюки и трикотажный бежевый пуловер. Тонкая ткань облегала его мощные плечи и мускулистую грудь, руки он держал в карманах брюк.
-- Ее пока нет, но она явится, – помрачнев, ответил он. Симпатии между мужем и женой за прошедшую неделю не возникло.
-- Я не говорила ей, что не хочу тебя видеть, – внесла ясность Кетрин. Она сидела на своей кровати, глядя на собеседника, стоящего в двух шагах.
-- Я знаю, – хмыкнул он. Несмотря на то, что Эдвард пытался выглядеть расслабленным, Кетрин заметила, что он немного волнуется. Руки в карманах были сжаты в кулаки, он говорил, переводя взгляд с предмета на предмет, а еще едва заметно покачивался, перенося центр тяжести с пяток на носки. Кетрин уже наблюдала у него такое поведение, и всякий раз он был чем-то озабочен.
-- Знаешь? – удивилась она.
-- Конечно, – усмехнулся он, но в глазах оставалась настороженность и презрение, скорее всего к обсуждаемой персоне. – Если Амелия что-то говорит, надо поменять знак и узнаешь истинное значение слов.
Кетрин не ответила, но поняла, что он имел в виду.
-- Я хотел, чтоб ты подумала, – продолжал он. – О том, что я сказал.
Девушка подняла на него вопросительный взгляд.
-- Не говори, что не поняла, – усмехнулся Эдвард, приблизившись и опустившись рядом с ней на кровать. Кетрин не поворачивала лицо к нему, продолжая изучать стену напротив. Девушка сосредоточилась на том, чтоб успокоить забившееся быстрее сердце и напомнить себе, что Эдвард пока еще муж ее сестры.
-- Хорошо, я скажу прямо, – продолжал мужчина серьезным тоном, глядя на нее. – Я глупец и мерзавец, испортивший жизнь себе и твоей сестре по этим двум причинам.
Кетрин недоуменно раскрыла глаза, все же удостоив собеседника взглядом. Она молчала и Эдвард продолжал.
-- После того… после нашего с ней разрыва, – тут он усмехнулся каким-то своим мыслям, – хотя разрывать особо и нечего было. Одним словом, после этого я решил, что женщины и отношения это вообще не мое. Мне как-то всегда не везло с ними. Конечно, короткая интрижка – другое дело, но сейчас я говорю об отношениях.
Кетрин изучала его серьезное сосредоточенное лицо, не делая никаких комментариев. Он выражался вполне ясно.
-- Да и в вашей сестре я разочаровался, – мужчина сам отвел взгляд, испустив вздох сожаления. – Женщинам, с которыми сталкивала меня жизнь, всегда нужны были деньги, некоторым зависть подруг, третьим статус. Я прекрасно знал, что каждый раз меня используют. Я тоже не оставался в накладе, но это было не то, о чем молодые люди мечтают в юности. Амелия была самым красивым и дорогим трофеем, на котором я решил остановиться. Ошибочно думал, что это со временем перерастет хотя бы в дружбу или обычный брак, где жена тратит деньги и растит детей, а муж зарабатывает на это.
Он опять посмотрел на Кетрин, ловившую каждое его слово. Пока она не услышала ничего, что заставило бы ее отказаться от тех чувств, которые он в ней пробудил. Ничего нового, простая жизнь без прикрас. В ее судьбе до Коннора тоже не было ничего романтичного. Молодые люди искали либо секса, либо выгоды.
-- Не знаю, что толкнуло ее на этот брак, – продолжал мужчина. – До сих пор это остается для меня загадкой. Она никогда не любила меня, даже не симпатизировала. Она будто сбегала от чего-то. Но это я понял слишком поздно. Мы оба уже благополучно испортили друг другу жизнь. Так что я ушел в работу, решил, что ее мне вполне хватит для счастья. Амелия тоже успокоилась, разводиться не захотела, когда я предложил. Я не настаивал. Для чего? Чтоб испортить жизнь еще кому-то? Но все изменилось.
Он улыбнулся Кетрин. Девушка начала краснеть, понимая его взгляд.
-- Да, ты перевернула все, что я знал и думал о женщинах, – кивнул Эдвард и накрыл ладонью ее руку, на которую она опиралась. – Я таких как ты еще не встречал, и сомневаюсь, что встречу.
Кетрин не отнимала руку, но опустила взгляд, а на ее губах заиграла смущенная улыбка.
-- Я не особо религиозный человек, но теперь мне кажется, что Бог вспомнил обо мне, если ты, такая необыкновенная девушка, тоже обратила на меня внимание, – проговорил он тише.
Кетрин посмотрела на него, хитровато прищурившись, и отрицательно покачала головой.
-- Как ты догадался? – спросила она.
-- Не знаю, почувствовал, – пожал плечами Эдвард.
Они сидели, по-прежнему держась за руки. Кетрин перевела взгляд на его большую ладонь, лежавшую поверх ее изящной кисти. Она была теплой, прикосновение нежным. Мужчина не пытался собрать ее пальцы в свои, или привлечь к себе девушку. Пусть он и был уверен во взаимной симпатии, но не позволял себе лишнего. Напротив, он словно боялся спугнуть ее каким-то неловким движением или грубым словом, зная по опыту, что это удается ему лучше всего.
-- Это неправильно, – вздохнула Кетрин, опять переводя взгляд на его лицо. Он уже давно перестал напоминать ей неуклюжего увальня простака, еще в Лондоне. Теперь, когда в его глазах не было презрения и холодности, они придали всему лицу иное выражение. Кетрин нашла мужчину довольно привлекательным, но эта красота была не той, что у Моргана, ослепляющей с первого взгляда. Эдвард был мужчиной совершенно иного склада, и красота его была другой. Чтоб разглядеть ее, понадобилось время. Но зато теперь, когда Кетрин разглядела, образ Моргана померк. Рядом с Эдвардом он был просто куклой, пестрым павлином, слащавым в своей утонченности и женственности. В то время как Эдвард олицетворял собой образ мужчины в исконном понимании, мужчины-воина, работника, привычного к физическому труду, к тяготам жизни и ответственности. Все в нем говорило об этом, крепкое сложение, внушительный рост, большие ладони, широкий чуть выдающийся вперед подбородок. Кроме того, у него был высокий лоб, большие умные глаза, красиво очерченные губы. Да и пальцы рук были длинными, что говорило в его пользу. Эдвард совмещал в себе мужественность и утонченность, не превратившись в подобие неандертальца, но и не утратив черты истинного добытчика и охотника.
-- Ты несвободен, не стоит нам пока заводить такие разговоры, – продолжала девушка с мягкой улыбкой.
-- Я хотел все прояснить, – пожал плечами мужчина и убрал руку. – И узнать, что ты думаешь. У меня есть шанс? Я могу надеяться?
Кетрин, стараясь побороть волнение, выражавшееся в смущенной улыбке, медлила с ответом. Не могла же она, в конце концов, броситься ему на шею и сказать, что переживать ему не о чем, и она готова ждать, сколько потребуется.
-- Кети, можешь ты хоть что-то сказать мне? – немного подавшись вперед, спросил Эдвард с надеждой. – Я сейчас должен взять тебя на руки и появиться на террасе, в обществе твоих родителей и, возможно, моей жены. Они же поймут, что все мои мысли сосредоточены на тебе. Потому что я ничего не знаю наверняка и только гадаю по твоим редким словам и жестам.
-- Ну о чем ты?! – возмутилась девушка, но продолжала смущенно улыбаться. – Ты же и так уже догадался. Что еще тебе сказать? Что могу я сейчас сказать? В этой ситуации?
-- Скажи, что я могу поговорить с твоим отцом, после того, как наш брак с Амелией расторгнут, – ответил Эдвард серьезно.
-- С отцом? О чем? – удивилась Кетрин.
-- О том, чтоб жениться на другой его дочери, – просто ответил мужчина.
-- Жениться? – опешила Кетрин. – Ты не торопишь события?
-- Боюсь упустить, – усмехнулся Эдвард.
-- Брак ничего не гарантирует, – покачала головой девушка. – Уж что-что, а это ты должен был усвоить.
-- Я уверен, что не пожалею, – продолжал беззаботно улыбаться мужчина. – А ты можешь еще передумать. Я вообще не понимаю, чем привлек тебя, но пока это так, я хочу воспользоваться моментом.
-- А если я передумаю? – лукаво усмехнулась Кетрин. То, что они обсуждают возможность брака, едва осознав свои чувства, перестало волновать ее. Впервые за долгое время она вообще не волновалась и не подвергала слова и действия анализу. – Вот выйду за тебя и разлюблю. Что же тогда?
-- Разлюбишь? – повторил он и в его глазах появилась новая эмоция. Он не прикасался к Кетрин, но сейчас она почувствовала себя так, будто он держит ее в объятиях и больше в мире не существует никого и ничего, кроме них двоих. И все это он сделал одним только взглядом, наполненным надеждой и любовью. Конечно, ведь она сказала, что разлюбит, а это возможно только если…
Ничего не говоря больше, мужчина неожиданно подался вперед, его рука легла на ее затылок, он привлек Кетрин к себе и поцеловал. Девушка не успела подумать, как следует поступить. Она не стала даже пытаться, просто закрыла глаза и ответила на поцелуй. Ей самой хотелось этого не меньше, с того самого момента, как она почувствовала его прикосновение и запах. В тот день, когда он должен был отнести ее в машину, поднял на руки и прижал к себе. Кетрин представляла себе этот поцелуй, и любопытство в ней было сильнее стыда. Поцелуй был так же важен, как слова и действия. Только прикосновение губ могло сказать ей о мужчине то, чего не могли его поступки. Кетрин могла сосчитать всех молодых людей, с которыми целовалась в своей жизни. Только Коннор оставил в памяти след и только их первые поцелуи. Но сейчас она даже не подумала о бывшем муже. Губы Эдварда, настойчивые и вместе с тем нежные, выветрили из ее головы все мысли напрочь. Кетрин только прижималась к его груди все сильней и страстно отвечала.
Эдвард отстранился первым, переводя дыхание, но не отпуская от себя девушку. Она обнаружила, что обе его руки обвиты вокруг ее талии, а ее руки на его плечах. В его глазах было прежнее выражение, ни намека на ту животную страсть, что вспыхнула сейчас в ней самой, затмив разум.
-- Ой, – только и вырвалось у девушки. Она опять краснела, теперь думая сразу обо всем. О своем поведении, о чудном поцелуе, о том, что Эдвард так спокоен.
-- Можно, конечно, и так, – проговорил он с улыбкой. – Вот теперь слов не нужно.
-- Я согласна выйти за тебя, но только уладь как-то все с Амелией, – попросила Кетрин, нервно засмеявшись и опустив голову ему на грудь. Эдвард обнял ее плечи и поцеловал в макушку.
-- Адвокаты уже работают, – проговорил он. – В понедельник у меня будут все бумаги. Если она подпишет, в тот же день мы оба будем свободны.
-- В понедельник? Завтра? – удивленно переспросила девушка, отстранившись, но не разнимая рук.
-- Да, – улыбнулся мужчина. – Я отдал ей всю недвижимость. Это половина всего, что у меня есть.
-- Так много? – удивилась девушка. – Я думала… Я наводила справки, – смущенно уточнила она. – Стоимость домов не так велика.
-- Да, но и мой капитал не так велик, – со вздохом сожаления ответил Эдвард. – Дела на фирме идут хуже некуда. Акции упали в цене. То, что у меня останется, все в деле. Отсюда я поеду на съемную квартиру. Ты не передумаешь? Я не буду твоего уровня. Заметно обеднею.
-- Эдвард, я должна тебе кое-что рассказать, – начала девушка, желая посвятить его в махинации Моргана и Амелии. Конечно, это могло нарушить все планы, но промолчать было бы подлостью. Не теперь, когда он признался ей в своих чувствах, доверился.
-- Это не терпит? Мне кажется, за нами уже послали, – он повернул голову в сторону двери.
В самом деле, в следующую минуту раздался стук и вошла Алиса, служанка ее матери. Женщина среднего возраста, давно работавшая в их семье и ставшая почти что ее членом.
-- Простите, – начла она, заметив, что молодые люди явно вели какой-то важный разговор. Они сидели близко, но уже не обнимались. Ничто не выдавало их чувств друг к другу. Эдвард выглядел озабоченным, Кетрин подавленной. – Миссис Уорд интересуется, будете ли вы к чаю? Мистер Уорд и миссис Уилкинсон уже спустились.
-- Нет, я не спущусь, – в который раз отказалась Кетрин. – А вот мистер Уилкинсон сейчас будет. Передай это, пожалуйста.
-- Хорошо, мисс, простите, – она ретировалась, не выказав никаких эмоций по поводу слов госпожи.
-- Почему? – удивился Эдвард, переведя взгляд на Кетрин.
-- Я просто не могу сейчас изображать примерную сестру, – призналась Кетрин. – Амелия сразу все поймет. А она грозилась отравить тебя, если мы сойдемся.
Эдвард рассмеялся.
-- О, это не в ее интересах, – проговорил он. – Не сейчас, когда она почти получила половину моего состояния. Если я умру, не подписав бумаги, все отойдет тому приюту, где я вырос.
-- Она знает об этом? – удивилась такому решению Кетрин.
-- Конечно, иначе уже давно отравила бы, – не воспринимая угрозы всерьез, ответил мужчина. – Она может, я видел ее историю запросов в интернете. Она очень подробно изучала яды и вообще эту область. Так что…
-- Зачем? Я не верю, что она это всерьез, – обеспокоенно проговорила Кетрин. – Убить тебя? Убить?
-- Кети, ты же совсем не знаешь сестру, да? – опечалившись, спросил Эдвард. – Как так? Ведь вы росли вместе.
-- Я знаю ее, – возмутилась Кетрин, и было в этом что-то от того, как она вспыхивала раньше, когда еще от души ненавидела Эдварда. – Она никогда не была жестокой. Много говорит, да, но редко воплощает угрозы. Она не мучила животных и не дралась с одногодками, чтоб теперь быть преступницей социопатом.
-- Ладно, я пойду, – явно не желая спорить и опять поругаться из-за Амелии, сказал мужчина и поднялся. – Отдыхай.
-- Эдвард, – спохватилась девушка, вспомнив о желании рассказать о Моргане, – еще пару слов.
-- Я зайду утром, после завтрака, – ответил он с улыбкой. – Тогда и расскажешь. Если это что-то важное, тем более нужно больше времени.
-- Да, ты прав, – согласилась Кетрин, вспомнив, что внизу ее родители и Амелия пьют чай, зная, что Эдвард все это время был в ее спальне, да еще и вернется без нее. – Скажи им… скажи, что мы разговаривали.
-- Я что-то придумаю, не волнуйся, – улыбнулся мужчина, взявшись за ручку двери. Потом он вышел, оставив Кетрин наедине с мыслями. Но девушка не стала ни о чем думать. Вернее, она растянулась на кровати, широко улыбаясь и, прикрыв глаза, подумала о поцелуе и Эдварде.
14
На следующий день Кетрин проснулась рано и не могла дождаться, когда придет Мэри с ее завтраком. Миссис Уорд знала предпочтения дочери и обычно сама носила ей еду по утрам. Часто они завтракали вместе. Мэри рассказывала о жизни в доме и новости. В это утро она поручила заботу о дочери Алисе. Та появилась на пороге с подносом, получив разрешение девушки войти.
-- Миссис Уорд помогает миссис Уилкинсон собрать вещи, – пояснила она.
-- Амелия уезжает? – удивленно переспросила Кетрин.
-- Да, они с мужем уезжают, – кивнула Алиса. Она поставила специальный столик перед лежавшей в постели девушкой и расставляла на нем еду.
-- Ты не могла бы попросить мистера Уилкинсона зайти ко мне? – попросила взволнованно Кетрин. Отчего-то ее охватило плохое предчувствие. Пусть она не верила в то, что сестра способна на убийство, но то, что она может как-то иначе навредить мужу, допускала.
-- Хорошо, – кивнула служанка и ушла.
Кетрин была недалека от того, чтоб самой пойти на поиски Эдварда. Она могла ходить, и если понадобится, то пренебрежет предписанием доктора. Но идти никуда не потребовалось. Эдвард появился на пороге ее спальни, взволнованный и опять одетый в костюм.
-- Привет, – начал он. Девушка уже была одета в халат поверх пижамы. Она сидела на краю кровати, разыскивая глазами тапочки. – Куда это ты собралась? Ходить еще нельзя.
Мужчина закрыл дверь, повернул ключ в замке и приблизился к ней.
-- Вы уезжаете? – не сводя с него глаз, спросила Кетрин вместо ответа. – Почему так поспешно? Что-то случилось?
-- Нет, но адвокат просит нас приехать к нему, – ответил Эдвард. Он сел рядом и обнял девушку за плечи.
-- Не думаю, что следует, – попыталась отстраниться Кетрин. – Я как-то неадекватно реагирую на твои прикосновения.
Мужчина и не подумал послушать ее. Вместо этого опять привлек девушку к себе и поцеловал. Кетрин порывисто обняла его, вновь позабыв обо всем на свете и отдавшись приятным ощущениям. Она и подумать не могла, что такой, как Эдвард, вызовет у нее столь сильные чувства. Что она потеряет голову только от одних его поцелуев. А ведь он только целовал, не позволяя себе ничего более смелого. Хотя его губы выделывали с ее губами что-то невообразимое. Они были ненасытными, требовательными, заставляя ее повиноваться и таять в его руках как воск.
-- Я вернусь уже свободным мужчиной и сразу попрошу у Джона твою руку, – прошептал он ей на ухо, когда дорожка коротких поцелуев привела его губы туда. – Пойдут разговоры, но я не хочу больше ждать. Я тридцать лет ждал тебя.
-- Наплевать на разговоры, – улыбнулась Кетрин, чувствуя щекотку от его прикосновений к ее шее. – Уладь все с Эми.
-- Она не против все решить быстро и без лишнего шума, – ответил Эдвард.
-- Хорошо, не оставляй меня в неведении, – попросила девушка, когда мужчина неохотно отстранился и поднялся с кровати.
-- Я позвоню, у меня есть твой номер, – улыбнулся он и, еще раз коротко поцеловав ее, вышел.
О том, зачем она звала его, Кетрин вспомнила только во время разговора с матерью, когда та поднялась к ней после обеда. Но было уже поздно, Амелия и Эдвард уехали. Сестра даже не зашла попрощаться с ней.
-- Она очень зла, – рассказывала взволнованно Мэри. – Просто тигр в клетке. Не завидую я их юристу.
-- Я не могу ее понять, – вздохнула Кетрин. – Что с ней происходит? Я думала, она страдает в этом браке, ненавидит его. Что у нее в голове?
-- Все уже догадались, что он расположен к тебе, – ответила на это миссис Уорд. – Амелия этому не рада. Похоже, она, как собака на сене, не хочет, чтоб Эдвард был счастлив с кем-то другим.
-- Я люблю его и мне все равно, что она об этом думает, – вспыхнула девушка, задетая поведением сестры. – Мы взрослые люди и не должны играть чувствами друг друга. Для нее же все это просто какая-то игра. Не пора ли ей повзрослеть? Пусть то, что мы с Эдвардом поженимся, будет первым уроком. Жизнь иногда складывается не так, как мы это себе воображаем.
-- Все так серьезно? – немало удивилась Мэри. – Свадьба? Вот так сразу?
-- Да, – кивнула Кетрин. – Я знаю себя. Если не выйду сейчас, опять начну задумываться и в итоге потеряю то хорошее, что только обрела. У меня всегда так, ты знаешь.
-- Ну чаще от этого только польза, – не согласилась миссис Уорд. – Ты всегда отличалась рассудительностью.
-- Мне эта рассудительность поперек горла, – покачала головой Кетрин. – Я хочу любить и быть любимой. Хочу потерять голову. Я уже ее потеряла и не хочу находить.
-- Ох, малышка, – ласково проговорила мама. – Ты светишься счастьем. Я так рада за тебя. Вот уж не думала, что обратишь внимание на Эда. Он, конечно, замечательный человек, но совершенно не в твоем вкусе.
-- Это потому что я не думала головой, а отдала на этот раз право выбора сердцу, – объяснила Кетрин. – Мне кажется, такого не было со мной даже с Коннором. А ведь я так сильно любила его. И прошло чуть больше года, а я опять люблю. Это все так странно, что когда я задумываюсь серьезней, то становится страшно.
-- Тогда не задумывайся, – согласилась Мэри. – Все можно объяснить тем, то ты пока еще очень молода.
Весь день Кетрин провела в волнительном предвкушении. Она знала, что как только Эдвард вернется и сообщит ей о том, что свободен, она не сдержится и сама переведет их отношения на более интимный уровень. Со вчерашнего дня, когда он поцеловал ее, она не могла избавиться от этих мыслей. Сидя в своей комнате и глядя на серые сумерки за окном, девушка предвкушала их первую ночь. Она не была невинной и знала, какое удовольствие приносит близость с любимым человеком. Что если только поцелуи заставляют ее терять голову, то что-то большее должно принести неземное блаженство. Она так долго не позволяла себе чувства, что теперь в самом деле боялась отпускать их на свободу. Ее собственная импульсивность и страсть пугали девушку. Но она готова была рискнуть. Пусть начало ее нового романа будет таким, безумным и страстным. Пусть для всех она снежная королева, но для Эдварда будет теплее солнечного луча.
Предаваясь мечтам и выбирая наряд, Кетрин не заметила, как пролетело время. Сумерки сменились ночной тьмой, на черном небе не было ни звезд, ни луны. Дождь все моросил, навевая сонливость. Ужин принесла Алиса и на расспросы ответила, что никто не приезжал и не звонил. Телефон Кетрин тоже молчал. Кроме подруг, звонивших справиться о ее ноге, больше никто не тревожил. Девушка поела, еще немного почитала и отправилась спать. Она знала, что если Эдвард не позвонил, на то были причины. Сама она позвонить не решилась. Так далеко ее безумие не распространилось.
Когда не позвонил он и утром, Кетрин обеспокоилась всерьез. Она теперь крутила телефон в пальцах, глядя то на экран, то на обратную сторону и думая, звонить или нет. Потом нашла номер в телефонной книге, набрала побольше воздуха в легкие и нажал на вызов. После нескольких гудков, на том конце ответили.
-- Эдвард, – начала девушка, услышав его спокойный голос. – Это Кети.
-- Я знаю, привет, – ответил он и, судя по голосу, улыбнулся. – Извини, что не звонил. Возникли некоторые сложности.
-- Я забыла тебя предупредить, Морган… они с Амелией что-то обсуждали, касающееся твоей фирмы, – начала быстро рассказывать Кетрин, считая, что уж лучше так, чем совсем не сказать.
-- Я уже знаю, не волнуйся, – ответил мужчина посерьезнев. – Все равно ничего нельзя было бы изменить, даже если бы ты раньше сказала.
-- Изменить? У тебя проблемы? Из-за этого? – чувствуя охватившее волнение, спрашивала Кетрин.
-- Да, – только и ответил собеседник.
-- Я расскажу отцу, он поможет тебе, он обещал, что если на фирме возникнут трудности… – быстро говорила Кетрин.
-- Мы развелись, – перебил он ее, желая сменить тему. – Я сегодня приеду. Хочу чтоб мы с тобой все решили, учитывая новые обстоятельства.
-- Какие? Ты можешь мне рассказать? Я не смогу просто сидеть и ждать в неведении, – умоляюще проговорила девушка. – Ведь я тоже участвовала во всем этом, вернее, я знала и ничего не сказала тебе.
-- Кети, я верю тебе и ни в чем не буду обвинять, ну что ты, в самом деле, – опять улыбнулся Эдвард. – Ничего особенного не случилось. Я свободный мужчина, просто бедный. Я знаю, что для тебя это не важно, так что и волноваться не о чем. Найду работу и начну сначала.
-- Бедный? Так проблемы на фирме, – закипая, проговорила девушка. – Это Морган, он пытался нам с Амелией внушить разную чушь. Это он заморочил ей голову.
-- Они достойная пара, а я идиот, вот и все, – спокойно отвечал Эдвард. – Давай поговорим об этом, когда я приеду. Мне сейчас немного некогда. Надо забрать свои вещи из дома.
-- Уже? – Кетрин не успевала укладывать в голове новости.
-- Таково желание новой владелицы, – ответил мужчина. – Оно совпадает с моим, так что я соберу чемоданы и перевезу на новую квартиру. Потом приеду к вам.
-- Может, ты сразу сюда и приедешь? – с надеждой предложила девушка. – Это наша вина, Амелия наша родня, мы должны хоть как-то оправдать себя.
-- Нет, прости, так я тоже не могу, – не согласился Эдвард. – Если не успею сегодня, то завтра первым поездом приеду.
-- Поездом, – повторила Кетрин понимая, насколько беден теперь ее возлюбленный, если ему не осталась даже машина.
-- Я отдал бы ей все, только бы она дала развод, – усмехнулся Эдвард. – Так что, так или иначе, но я остался бы без ничего.
-- Это из-за меня, – покачала головой Кетрин. – Если бы не я…
-- Если бы не ты, я не был бы так счастлив, как сейчас, – перебил ее мужчина.
-- Как все это глупо, – вздохнула девушка.
-- Что-то находим, что-то теряем, – проговорил Эдвард. – Я нашел больше, гораздо-гораздо больше, чем потерял.
-- Мне так жаль, – Кетрин чуть не плакала от досады. И как могла она быть такой дурой все это время?!
-- Не расстраивайся, Кети, – попытался утешить ее он, хотя должно было быть наоборот. – Знаешь, как говорят, все, что ни делается, все к лучшему.
-- Ну да, точно, – фыркнула она.
-- Я люблю тебя, – с улыбкой произнес он.
-- Я тоже люблю тебя, Эдвард, – тут же ответила девушка. – И жду.
-- Я скоро, – сказал он и повесил трубку.
Кетрин рада была, что ему хватило на это сил. Она сама бы еще долго расспрашивала и сокрушалась.
Но девушка не могла успокоиться, как просил ее мужчина. Она поднялась с кровати и, осторожно ступая, приблизилась к окну. Потом забралась с ногами в кресло и смотрела на сад, капли на стекле, затянутое тучами небо. Ее настроение было под стать погоде. Она многое отдала бы сейчас, чтоб узнать, что же произошло и как случилось, что успешный бизнесмен и богач вдруг оказался на улице. Была ли в этом ее вина? Кетрин понимала, что, конечно, невольно навредила Эдварду хотя бы тем, что из-за нее он пошел на уступки Амелии. Но он не винил ее, и она прониклась еще большей симпатией к мужчине за это снисхождение. Конечно, она не была тем ангелом, о котором он говорил, но все же не согласилась на предложение сестры. То, что она в итоге сыграла ей на руку, было по соображениям девушки случайностью, стечением обстоятельств.
Как назло почти весь день Кетрин провела в одиночестве. Джеймс уехал погостить к школьному товарищу, отец отлучился в Лондон по делам, а Мэри была занята по хозяйству. Как рассказала Алиса, носившая Кетрин еду, в оранжерее разбилось несколько стекол, и она спасала свои цветы, пока садовник устанавливал новые. Пользуясь тем, что в доме почти никого нет, Кетрин после обеда спустилась в библиотеку за новыми книгами. Ей осточертело сидеть в своей спальне и она хотела проветриться. Нога совершенно не болела, так что девушка воспрянула духом и смогла незамеченной проскользнуть туда и обратно. В доме все было как прежде. Чисто, тихо, уютно. В большие витражные стекла холла колотил дождь, ветер завывал в каминных трубах, тикали большие старинные часы. Девушка поднялась по широкой пологой лестнице, вспоминая, как в последний раз по ней нес ее Эдвард. Мысли сразу перенесли ее в то утро, потом в следующее, и так до самого последнего телефонного разговора, когда он сказал, что любит ее. Уже сидя в своей комнате с книгой на коленях, Кетрин думала о нем и его словах. Девушка чувствовала себя влюбленной школьницей, и от этого ей становилось веселее. Быть все время сдержанной и серьезной порядком наскучило, пришло время безумия. Взять хотя бы ее любовь к Эдварду. Еще вчера он был мужем ее сестры, а сегодня уже станет ее женихом. Кетрин немного опечалилась, представив, что сказал бы о ее поведении Коннор. В их семье именно она была тем, кто всегда руководствуется здравым смыслом. Конечно, муж легко мог склонить ее к нужному ему решению, но прислушивался и к девушке и ее трезвым размышлениям, чего бы ни касалось дело. Теперь он не узнал бы свою Кетрин, так изменилась она за эти дни. Витала в облаках, строила воздушные замки, даже имена для будущих детей придумала, что было признаком ее окончательного помешательства в собственных глазах. И какие могут быть дети, если они еще даже не были близки?! Девушка отбросила книгу, не надеясь сосредоточиться на сюжете, и опять впала в сладкие грезы.
15
К ужину пришел звать Мартин, слуга, живущий в этом доме круглый год с женой и стариком-садовником. Это был мужчина чуть за сорок, крепкого сложения и располагающей внешности. Он сообщил, что к ужину ждут гостей и ему велено помочь миссис Донован спуститься. Кетрин была уже одета. Она и сама хотела поесть в обществе, желая узнать хоть какие-нибудь новости и вообще, увидеть родителей. А еще была маленькая надежда, что приедет Эдвард.
Она сказала Мартину, что уже может ходить и просто будет опираться на его руку. Слуга не настаивал, предложил ей локоть и они неспешно спустились в холл. Из гостиной доносились голоса. Кетрин узнала Амелию и попросила проводить ее к обществу. У порога она отпустила Мартина и вошла.
На диванах вокруг низкого столика и недалеко от натопленного камина располагались миссис Уорд, ее дочь и Морган. Увидеть здесь его Кетрин никак не ожидала. Она на миг замерла, глядя на него и на Амелию.
-- О, вот и Кети, – обрадовано воскликнула Мэри и поспешила подойти к дочери. – Пойдем, не стой.
Она проводила девушку к своему дивану и усадила на него, после чего опять возобновила разговор с гостями.
-- Джон приедет с минуты на минуту, – сообщила она, как видно до появления Кетрин Амелия интересовалась этим вопросом.
-- Привет, – бросив на сестру холодный взгляд, проговорила она.
-- Здравствуй, – не менее холодно отозвалась Кетрин. – Морган, а ты тут какими судьбами?
-- Он со мной, – тут же ответила Амелия, не дав мужчине раскрыть рта. – Ты имеешь что-то против?
Это было сказано резко с вызовом, который Кетрин тут же приняла.
-- Да, – ответила она, более не глядя на Моргана, раз тот не мог говорить за себя. – После того, что произошло с Эдвардом, видеть здесь его мне очень странно.
-- А что произошло? – встревожилась Мэри, но на нее никто не обратил внимания.
Кетрин видела боковым зрением, что Морган усмехнулся, но тут же спрятал улыбку.
-- Эдвард?! – уточнила язвительно Амелия. – Вот как? Он уже Эдвард? А не так давно был чучелом и простаком. Как быстро меняется твое мнение о людях.
-- Ты не имеешь права вмешиваться в мою жизнь, – предупредила сурово Кетрин. – Тебя это больше не касается. Ты получила, что хотела. Оставь нас в покое.
-- Вас? – повторила Амелия, невинно хлопая ресницами. В этот момент Кетрин ненавидела ее от всей души. Ее язвительность, насмешливый тон и ядовитую улыбку. – А то, что ты вмешалась в мою жизнь и разрушила мой брак, это в порядке вещей? А, Кети?
-- Девочки, прекратите, не при мистере Брауне, – попросила сурово миссис Уорд, чувствуя неловкость.
-- Мистер Браун не чужой нам человек, – ответила ей Амелия. – Он мой близкий друг. Возможно, мы даже поженимся.
Мэри вскинула брови, Кетрин отрицательно покачала головой.
-- Так что прошу считать его членом нашей семьи, – продолжала Амелия. – Он имеет столько же прав быть здесь и участвовать в наших делах, сколько и Эдвард.
-- После того, как вы оба обобрали его и выбросили на улицу? – уточнила Кетрин не менее язвительно. – Тебе мало было половины, ты захотела всё?
Миссис Уорд ахнула, глядя на дочь недоуменно.
-- Да, мама, – повернув к ней лицо, произнесла Кетрин. – Амелия и мистер Браун за его спиной плели интриги, сговорились, чтоб оставить Эдварда ни с чем. И они преуспели.
-- Нет, Джон не допустит, – покачала головой Мэри и бросила недоверчивый взгляд на Моргана. Из них с Эдвардом предпочтение женщины явно было на стороне второго.
-- Поверьте, Мэри, Кетрин не знает, о чем говорит, – наконец, подал он голос. – Ни я, ни Амелия не имеем никакого отношения к тому, что произошло с Эдвардом. Для меня это было не меньшим шоком.
Кетрин презрительно фыркнула.
-- Что случилось? Мне кто-то объяснит? – проговорила миссис Уорд ледяным тоном.
-- Он проворачивал какие-то незаконные махинации, – опять заговорила Амелия с самодовольным видом. – Юристы, занимаясь разводом, обнаружили несоответствия. Думаю, он хотел утаить часть средств, чтоб не делиться при разводе.
-- А так как эти люди консультируют и нашу фирму, то они должны были донести до ведома акционеров эти махинации Эдварда, – перенял инициативу Морган.
-- Ложь, это вы подстроили! – воскликнула Кетрин, готовая вцепиться ему в волосы. И как она не замечала раньше его подлой натуры? Ведь она своими ушами слышала, как они обсуждали то, что есть бумаги, о которых Эдвард не знает. Что он поручил эту часть Моргану, а тот уже подключил свои связи, чтоб когда все всплывет, на его друга пало подозрение в грязных делишках.
-- Как? И вообще, чем ты докажешь? – возмутилась Амелия. – То, что Морган тебя бросил, не повод вот так мстить, сестренка.
-- Что?! – Кетрин от негодования едва не вскочила на ноги.
-- Кети, возьми себя в руки! – попросила Мэри, придержав ее за локоть. – И ты, Амелия, прошу. Вы выходите за рамки приличия.
-- Прости, мама, но сегодня я должна буду за них выйти, – успокоившись, произнесла младшая дочь. – Чтоб Кетрин узнала, кого тут так пылко защищает.
-- Что бы ты ни сказала, я не изменю свое мнение об Эдварде, – предупредила та, уверенная в мужчине и себе самой.
-- Мне все равно, – с видом оскорбленного достоинства, ответила Амелия. – Я твоя сестра и мой долг рассказать, что это за человек. А уж ты сама решай, как быть дальше и кто тебе дороже.
-- Амелия, неужели ты не можешь рассказать это ей с глазу на глаз, не устраивая цирк? – тоже выходя из себя, спросила Мэри.
-- Нет, мама, я расскажу при всех, и хочу посмотреть ему в глаза, когда вы узнаете то, что мы скрывали в этом браке, – Амелия была неумолима.
-- В таком случае, я не доставлю тебе такого удовольствия и не стану присутствовать при этом, – возразила Кетрин.
-- Посмотрим, – сверкнув глазами, пообещала Амелия.
Кетрин с ужасом начала понимать, что Эдвард был прав. Она не знала свою сестру. Не эту, что сидела сейчас с ней в одной комнате и говорила гадости, чьи глаза блестели ненавистью. Неужели подобрав после нее ненужного ей и ненавистного мужчину, она могла навлечь на себя такой гнев? Казалось, Амелия теперь ненавидит ее так же, как прежде ненавидела Эдварда. И за что? Что такого сделала Кетрин? Ведь благодаря ей Амелии достались роскошные дома, целое состояние.
-- Давайте успокоимся и сегодня просто мирно поужинаем, – начала после напряженной паузы Мэри. – Что бы там ни было в прошлом, теперь ситуация такова, что все мы родня и нам еще жить вместе. Неужели вы, родные сестры, не можете найти общий язык? Морган, прошу, помогите мне и вразумите ее, раз уж она теперь вам дорога.
-- Мне жаль вас разочаровывать, – начал тот с таким прискорбным видом, что смягчилось бы самое черствое сердце, – но я уже знаю, о чем речь, и не могу упрекнуть Амелию в ее желании предостеречь сестру. Это чудовищная правда, и когда вы узнаете, в чем дело, вы измените ваше мнение о бывшем зяте. Его поступку нет названия, только Амелия удержала меня от того, чтоб я сам лично не разорвал этого мерзавца своими собственными руками.
-- Тише, Морган, ты дал мне слово, – осадила его Амелия. Она была бледна, едва сдерживала дрожь. Кетрин начала всерьез опасаться, что эти двое задумали что-то мерзкое, и она, возможно, не сумеет предостеречь Эдварда или помешать им воплотить этот коварный план. В том, что это все грязные интриги, она не сомневалась. Не после того, как они лишили его фирмы, а теперь открещивались от этого.
-- Прости, – принимая смиренный вид, ответил мужчина.
Мэри тоже предчувствовала неприятности и не знала, как их предотвратить.
На пороге гостиной появился дворецкий с сообщением о том, что прибыли мистер Уорд и мистер Уилкинсон. Мужчины вошли за ним следом. У них на волосах еще поблескивали капли дождя, плащи остались у слуг. Оба были в деловых костюмах и галстуках. Кетрин даже в мерцающем свете камина, единственном источнике света в гостиной, заметила, как изменилось лицо Эдварда. Он был бледнее и словно постарел на пару лет. Увидев сидящих в гостиной Амелию и Моргана, он на миг застыл и перевел встревоженный взгляд на Кетрин. Но девушка тут же улыбнулась ему и поманила к себе, приглашая сесть рядом. Он, как ей показалось, облегченно вздохнул и шагнул к компании. Джон уже расположился возле жены, рассказывая о том, что они с Эдвардом приехали вместе.
-- Я не мог оставить его одного на растерзание этим стервятникам, – взволнованно рассказывал мужчина. Никто не смел перебивать его. Пусть Джон Уорд и был хорошим добрым отцом и мужем, но все же не утратил из-за этого свой авторитет в семье. Управляя большой компанией, он мог заставить уважать и даже бояться его. Сейчас, когда мужчина явно был зол, все невольно притихли и слушали его. Кетрин уступила ему место возле матери, и они с Эдвардом заняли свободный диван. Амелия не сводила с них презрительного взгляда, и, увидев, что Кетрин взяла мужчину за руку, тихонько фыркнула. Лицо Моргана было непроницаемой маской.
-- Эдвард оказался втянут в пренеприятнейшее дело, – рассказывал Джон, не глядя ни на кого конкретно, но обводя взглядом присутствующих. Кетрин знала, что это не сулит ничего хорошего. – Махинации с активами фирмы, взятки, вывод капитала через подставных лиц. Одним словом, повесили всех собак. Счета заморожены, ведется расследование.
-- Господи, – ужаснулась Мэри, взглянув на бывшего зятя. – Эдвард, ты понимаешь, что происходит?
-- У меня есть соображения, – он бросил взгляд на Моргана, но тут же перевел его обратно на чету Уорд. – Кто-то долго готовил все это, и именно сегодня, когда я отдал значительную часть средств при разводе, сообщил о нарушении членам правления.
-- Возможно, это просто случайное совпадение? – проговорила Мэри, догадываясь теперь, о чем спорили ее дочери.
-- Я так же сказал ему, – согласился Джон, взглянув по-отечески на Эдварда.
-- Этот человек, – заговорил тот, не глядя теперь ни на кого, – один из моих ближайших помощников. Всего их четверо, включая Моргана.
Все взгляды обратились на мужчину, но тот был готов и оставался невозмутим.
-- Я думаю, это Тревис, – проговорил он медленно. – У него были долги, все знают, что он игрок. Наверное, проворовался, вот и замел так следы. Тебя-то оправдают, когда все проверят, но денег не вернуть.
-- Нет, это неслыханно, – возмутился Джон. – Утечка средств незначительна.
-- Если Морган говорит, что денег на счету фирмы больше нет, то это так, – глядя на того, проговорил Эдвард. В его взгляде не было ненависти, хотя Кетрин знала, что Эдварду все известно о махинациях бывшего друга. В глазах мужчины был вопрос, он не мог понять, за что Морган так обошелся с ним. Не просто оставил ни с чем, а еще и обвинил в коммерческих преступлениях. Возможно, только протекция мистера Уорда спасла Эдварда от ареста.
-- Я просто предположил, – сразу же отказался от своих слов Морган.
-- Почему вы все так уверены, что Эдвард сам не обокрал свою собственную фирму? – подала голос Амелия. У Кетрин упало сердце. Все же сестра решила забить последний гвоздь в гроб бывшего мужа, и что это будет, никто не знал.
-- Придержи язык, юная леди, – вспыхнул Джон, одарив дочь недобрым взглядом.
-- Папа, а ты знаешь, что Кети и Эд любовники? – спросила девушка тоном разбалованной любимицы, знающей, что ей все сойдет с рук.
-- Амелия, – шикнула на нее Мэри.
-- Не думаю, что сейчас время для таких разговоров, – ответил мистер Уорд. – Но да, я знаю, что твоя сестра и Эдвард хотят пожениться. Не скажу, что одобряю эту поспешность, но это не удивительно. Мы долгое время были одной семьей.
-- И вас с мамой не настораживает, что я хотела развестись с ним? – продолжала девушка, сверкая голубыми, как лед, глазками.
-- Амелия, – попросила Кетрин, глядя на нее со смешанными чувствами ненависти и мольбы.
-- У тебя характер не сахар, – ответил ей невозмутимо отец. – Простите, Морган, что вам приходится участвовать в наших семейных делах, но такова ваша подруга.
-- О, милый, они уже больше чем друзья, – внесла ясность Мэри, тронув мужа за рукав.
-- О, вот оно что, – вскинул брови Джон. – Тем более мне непонятно, что тебя не устраивает. Кетрин взрослая женщина, имеет право на свои ошибки.
-- Она не знает всего, – опять возразила младшая дочь с кроткой обезоруживающей улыбкой.
-- Амелия, – подал голос Эдвард, и Кетрин в этот миг поняла, что безоблачного счастья им не видать. Если он, знающий Амелию и ее средства, дрогнувшим голосом умоляет, значит, надежды у них нет никакой. – Я отдал тебе все, что ты просила. Отдал вам, – он многозначительно посмотрел на бывшего друга. – Зачем ты хочешь еще раз извалять меня в грязи?
-- Потому что тебе там самое место! – прошипела девушка, подавшись вперед.
-- Амелия! – прикрикнул на нее Джон. – Ты забываешься. Никому не интересно, что там у вас с мужем было. Дела мужа и жены только между ними.
-- Он изнасиловал меня! – взорвалась Амелия, и слезы как по команде хлынули у нее из глаз. – Меня, ребенка. Твоего, вашего ребенка! Вот зачем мне нужен был доктор. Вот почему я ненавижу его и прошу сестру не повторять мою глупость. Этот смиренный джентльмен не умеет управлять собой. Он просто животное, отвратительная похотливая тварь!
Все были ошеломлены словами девушки, и на некоторое время воцарилась звенящая тишина. Кетрин, готовая к чему-то такому, первая посмотрела на Эдварда. Он не спешил оправдываться, напротив, опустил взгляд, и его рука в ее руке стала ледяной.
-- Амелия, это неслыханно, – заговорил первым отец.
Миссис Уорд приложила руку ко рту, а вторую к сердцу, глядя на дочь и сама на грани того, чтоб расплакаться. Морган сверлил свирепым взглядом Эдварда. И только Кетрин по-прежнему сжимала его руку, не веря сестре.
-- Это правда, чистая правда, – повторяла сквозь слезы Амелия. – А теперь вы сделаете его членом семьи, будете помогать, утешать. Мне это невыносимо. Я год терпела, но сейчас, когда, наконец, свободна, ты опять привел его, а она держит его за руку. Как вы можете?! Вы же моя родня! Кто, если не вы, должны встать на мою защиту?!
-- Ты лжешь, – первой бросила ей в лицо эти слова Кетрин.
-- Нет, – оживилась Амелия, словно ждала этого. – Эдвард, ответь. Я лгу?
Мужчина, услышав свое имя, вздрогнул, будто она его ударила.
-- У тебя истерика, успокойся, – велел Джон, видя, что бывший зять медлит с ответом.
-- Ответь! Иначе я позову доктора Робертсона, – давила Амелия, не обращая внимания на слова отца и полуобморочное состояние матери. – Он осматривал меня сразу после этого, видел все раны и царапины. А миссис Ловуд, наша экономка, она слышала мои крики о помощи, стирала кровь, что осталась на простынях после твоих утех…
-- Да, я сделал это! – воскликнул в отчаянии Эдвард, прижатый к стенке ее угрозами. – Я признаю, только замолчи!
-- Это правда? – спросил Джон ледяным тоном.
Кетрин застыла, пораженная словами Эдварда. Не понимая, зачем он подтвердил? Здесь была только семья, он мог сказать, что все это выдумки, что Амелия сама изменяла ему. Разве только девушка говорила правду. В характере Эдварда было бы признаться, если он, в самом деле, совершил этот поступок.
-- Да, но… – начал мужчина.
-- Вон, – угрожающе тихо велел мистер Уорд. – Вон из моего дома.
-- Папа, – на этот раз умоляла Кетрин. – Дай ему оправдаться.
-- Оправдаться?! – громыхнул Джон и поднялся.
Эдвард тоже встал, но не смел поднять глаз на тестя. Кетрин пришлось выпустить его руку.
Слова отца заставили ее остаться на месте, когда она пожелала тоже встать:
-- Этому нет оправдания! Я отдал тебе младшую дочь, моего ангела, а ты превратил ее в мегеру, в самого сатану, и теперь я понимаю как. Вон! Убирайся и не смей попадаться мне на глаза. Иначе я приложу все силы, но засажу тебя так далеко и надолго, что смерть тебе покажется спасением!
-- Простите, – Эдвард не заставил просить себя дважды. Он поспешно пересек гостиную и вышел за дверь, натолкнувшись там на прислугу. Те, прильнув к двери, слушали. При появлении Уилкинсона волна молчаливого презрения окатила его и с этой стороны. Никто не подал ему его плащ, и мужчина так и ушел в ночь, не смея более нарушать спокойствие семейства, которому причинил непоправимый вред.
-- Сиди на месте! – продолжал в это время мистер Уорд, потому что Кетрин намеревалась бежать следом за Эдвардом. – Ты забудешь его и больше имени его не произнесешь в нашем доме.
-- Еще чего, – фыркнула она, поджав губы.
Мэри была бледной и поспешно вытирала глаза. Морган привлек к себе безутешную Амелию.
-- Если я узнаю, что ты видишься с ним, я засажу его в тюрьму, – пообещал ей отец.
-- Ты не знаешь, как все было! – в отчаянии воскликнула Кетрин. Она знала своего отца, он мог бы выполнить угрозу. – Ты не дал ему объяснить! Всегда есть две правды!
-- Правда одна – над твоей сестрой было совершено насилие, есть свидетели, – Джон был непреклонен. – Какое может быть оправдание? Он был пьян? Она его спровоцировала? Это недостойно и низко и оправданий быть тут не может. Вы мои дочери, я несу ответственность.
-- Да, она твоя дочь, но и его жена, – не уступала Кетрин. – Почему она не попросила о помощи, не обратилась в полицию?! Почему?! Почему?!
Девушка понимала, что уже на грани истерики, но не могла совладать с собой. Все это было чудовищно, но она знала одно твердо, она не предаст Эдварда. Больше нет.
-- Это позор! – воскликнула задетая Амелия. – Пережить все еще раз?! В полиции?! В суде?! Будто мало мне было доктора и прислуги. Я готова была руки на себя наложить!
-- Так наложила бы! – слезы брызнули из глаз Кетрин, она вскочила и выбежала из комнаты.