читать дальше
21
Лето подходило к концу, а Кетрин и Эдвард по-прежнему жили в ирландском доме Донованов. Девушка набиралась сил и училась быть матерью, ее муж сосредоточился на поиске жилья. Вэл помогал ему, понимая, что рано или поздно молодых людей придется отпустить. Пусть они скрасили жизнь пожилой пары, наполнили старый дом жизнью, но им следовало строить свой собственный и самим быть хозяевами. Мэри и Джеймс Уорды часто навещали их, привозили подарки и новости из столицы. Джон по-прежнему был непреклонен в своем решении отказаться от старшей дочери. В тайне от жены он носил в своем бумажнике фото первого внука, но не желал признаваться даже себе самому, что любит Кетрин все так же. Одной из новостей, дошедших до Уилкинсонов с приближением осени, была смерть двоюродной сестры Джона Уорда, тетушки Шарлотты. Приличия требовали присутствия всех членов семьи, и никакие кровные обиды и разногласия не могли бы оправдать отсутствие Кетрин и ее мужа. Так же должно было состояться чтение завещания, а Кетрин в нем упоминалась. Так что Мэри приехала не просто передать все эти сообщения дочери, но и подготовить ее к первому в новом сезоне появлению в свете.
-- Я все устрою, – пообещала миссис Уорд. Они с Кетрин сидели в гостиной за чаем. Анна оставила их наедине, чтоб мать с дочерью обсудили семейные дела без посторонних. Эдвард и Вэл уехали с самого утра по делам. – Думаю, пару дней вы можете пожить в гостинице. Я выберу поближе к нашему дому, что-нибудь приличное.
-- Да, я тоже думала об этом, – согласилась девушка. – Мы пробудем в Лондоне ровно столько, сколько необходимо. У меня нет желания задерживаться в городе. Да и Чарли надолго не хочу оставлять. Не знаю, как вообще с ним расстанусь.
-- Может, возьмете его с собой? – предложила Мэри.
-- Да, Эдвард тоже так сказал, – улыбнулась Кетрин. – Только на кладбище его не возьмешь и в дом тети тоже. Я не хочу, чтоб на него все глазели.
-- Найдем няню или кто-то из прислуги присмотрит, – пожала плечами миссис Уорд.
-- Я еще подумаю, время есть, – Кетрин не стала развивать тему. Она скорее оставила бы сына с Анной здесь на два дня, чем с кем-то чужим в городе на пару часов.
-- Вашу гостиницу, разумеется, оплатит Джон, – продолжала Мэри деловым тоном. – Из-за его глупости родная дочь должна жить в отеле, так пусть хотя бы оплатит тебе эти неудобства.
-- Я так понимаю, спорить бесполезно, – усмехнулась Кетрин. Ей было приятно, что мама до сих пор принимала ее сторону. Пусть Амелия отняла отца и весь свет, но мама и брат любили ее как раньше и поддерживали.
-- Даже не начинай, – покачала головой миссис Уорд. Несколько прядей выбились из безупречной прически и она нервным жестом заправила их за ухо. – Дорогу и гостиницу оплатим мы. В конце концов, это его тетка.
-- Разве она не убрала меня из завещания, когда все это случилось? – Кетрин вздохнула, предвкушая общение с ненавидящей ее родней отца.
-- Адвокат сказал, что должна быть вся семья, – пожала плечами Мэри. – Вы сможете уйти, когда захотите. Необходимо появиться, но торчать там до самого конца не обязательно.
-- Хорошо, я все поняла и подготовлюсь, – пообещала Кетрин. – Мы соблюдем приличия и уедем. Будет о чем сплетничать весь сезон.
Миссис Уорд только головой покачала, но ничего не ответила. Она понимала, что дочь права.
Через два дня Уилкинсоны прибыли в Лондон. Обсудив сложившуюся ситуацию с Анной и Вэлом, все вместе они нашли простое решение. Донованы сопровождали молодых людей в столицу и пообещали присмотреть за малышом, пока Кетрин и Эдвард будут заняты. Август выдался очень жарким, дождей почти не было, и город оказался душным и темным после просторов зеленеющих полей Ирландии. Кетрин почувствовала себя в гостях, хотя большую часть жизни провела именно в этой части страны. Теперь ее домом была Ирландия, там она была счастлива, и туда желало вернуться ее сердце. Эдвард разделял чувства жены. Они решили как можно быстрее разобраться со всем и вернуться домой.
Церемония похорон была назначена на этот же день, на двенадцать часов. Так что молодая пара передала свое чадо пожилой, Кетрин облачилась в строгий черный костюм, так же оделся и ее муж, и они оба поехали на городское кладбище. На девушку нахлынули плохие воспоминания. В последний раз она надевала траур, когда умер Коннор. Эдвард старался приободрить ее.
-- Ты хорошо знала эту тетушку? – спросил он, пока они ехали в такси.
-- Да, она часто у нас бывала, – ответила Кетрин, глядя на город за окном машины. – Ты видел ее на одном из приемов в доме родителей. Просто не помнишь.
-- Там было столько этих старух, я и молодых-то не всех помню, – покачал головой мужчина.
-- Она была в розовом костюме от Chanel, – улыбка тронула губы Кетрин.
-- А-а, – взгляд Эдварда выразил его эмоции по поводу наряда и самой старушки, этим взглядом он и ограничился. Все же та почила в мире, так что высказывать свои соображения на ее счет было бы не очень вежливо.
-- Надеюсь, нас не заметят, – Кетрин понимала, что глупо на это надеяться, но рассчитывала хотя бы на соблюдение приличий. Они оба с мужем были в черных простых нарядах, девушка с минимумом украшений. В толпе их вполне могли бы принять и за слуг, представителей среднего класса. В то время как похороны столь важной леди, как тетя Шарлотта, были местом, где можно блеснуть. Мэри сказала, что будет даже представитель прессы, и возможно фотограф.
Возле часовни, где проходила служба, собралось большое общество из тех, кого не приглашали внутрь. Кетрин и Эдвард покинули такси и под взглядами толпы вошли в часовню.
-- Мы будто на концерт приехали, – поразился такому повышенному вниманию людей мужчина.
-- Ваша с Амелией свадьба тоже была популярна, не помнишь? – ответила девушка, пока они шли по ступеням.
-- Честно говоря, я стараюсь забыть тот день и все последующие тоже, – помрачнев, ответил Эдвард.
Словно почувствовав, что о ней говорят, на пороге часовни появилась младшая Уорд. Амелия была в черном атласе, облегавшем ее точеную фигуру, и на высоких каблуках. Золотые волосы собраны наверх и украшены россыпью сверкающих драгоценными камнями шпилек. Макияж соответствовал наряду, дымчатые веки, длинные угольно-черные ресницы, обрамлявшие небесно-голубые глаза, только алой помады не хватало, чтоб образ роковой красотки был полным. Амелия все же не перешла грань разумного и губы оставила естественного нежно-розового цвета.
Толпа у часовни притихла, потом наполнилась восторженным шепотом. Старания Амелии не остались незамеченными. Сегодня, без сомнения, ей уделят внимания гораздо больше, чем тетушке Шарлотте. Следом за скорбящей красавицей из двери часовни появился такой же элегантный мужчина. Молодой и хорошо сложенный, лощеный красавец. Амелия взяла его под локоть и устремила взгляд мимо сестры и бывшего мужа. Поведение красавицы не осталось незамеченным. Люди решили, что Кетрин и Эдвард, в самом деле, кто-то из прислуги.
-- Это будет длинный день, – выдохнул мужчина, когда они оказались в часовне.
Кетрин приободряюще улыбнулась ему.
-- Она нас не замечает, это просто отлично, по-моему, – проговорила она.
Навстречу им уже спешила Мэри. Люди неспешно рассаживались на лавки с двух сторон от прохода. Напротив алтаря стоял открытый гроб. Священник тоже был на месте. Церемония должна была вот-вот начаться.
-- С кем вы оставили Чарли? – спросила Мэри, поприветствовав дочь и зятя.
-- С Анной и Вэлом, – успокоила ее Кетрин. – Они приехали с нами.
-- Отлично, они как всегда выручают в сложное время, – вздохнула женщина. – Садитесь возле тети Мардж.
Кетрин знала, что тетя по-прежнему любит ее, потому с радостью заняла предложенное место. Эдвард сел рядом. Вскоре церемония началась, так что с тетей Марджери они успели лишь поздороваться.
День подходил к концу, и Кетрин посчитала, что все обошлось. Никто не показывал на них с Эдвардом пальцем ни в церкви, ни на кладбище, ни на приеме после погребения. Все делали вид, что их вообще нет. Компанию Уилкинсонам составлял Джеймс и миссис Манчестер. Несколько родственников, тоже со стороны Мэри, были более любезны и даже сказали молодым людям пару слов. Эдвард держался с достоинством, даже когда замечал, что о нем говорят и явно нелестно. В такие моменты он наблюдал за женой, чтоб она не увидела этого и не расстроилась.
Вскоре роскошная гостиная в доме покойной начала пустеть. Те, кто не должен был остаться на оглашение завещания, расходились. Всего наследников было чуть более двадцати человек. Дети и внуки покойной, ее братья, их дети и внуки и еще несколько человек, друзья и верная прислуга.
Оставшись без внимания восторженной публики, Амелия заскучала. Красавец спутник ей, как видно, тоже наскучил, так что она, неожиданно, увидела сестру. Кетрин и Эдвард стояли в стороне, как обычно, имея тему для разговора. Они даже на время забыли, что находятся в недружелюбном обществе, так увлеклись беседой.
-- Как ваша семейная жизнь? – спросила Амелия, приблизившись и остановившись в шаге от пары. Вопрос был задан с нескрываемым презрением. Она окинула злым взглядом бывшего мужа и насмешливым сестру. – Выглядишь ужасно. Трудные роды? Кто у вас, кстати, родился?
Кетрин видела, как муж переменился в лице. Казалось, он сейчас одним ударом ответит на все вопросы, мучающие нахалку. Сама она только удивилась, не ожидая все же быть удостоенной вниманием сестры.
-- Лучше заботься о своем виде и своей личной жизни, – ответила Кетрин как всегда сдержанно и тоже не стала скрывать презрение, которое испытывала к сестре.
-- Вижу, общение с ним тебе не на пользу, – полноватые губки Амелии скривились в усмешке. На Эдварда она даже не глянула.
-- Где Морган? Вы общаетесь? Как у него дела? – не уступала в резкости Кетрин. – Похоже, отлично, если он не здесь с тобой.
Родня заметила, что сестры общаются, и все взгляды обратились в их сторону. Мэри поспешила пресечь конфликт. Джон поддержал ее, не желая скандала в доме своих родственников. Достаточно с него было прошлых выходок дочерей.
-- Я за мужчин не цепляюсь, – фыркнула Амелия. – Не свожу их в могилу своей любовью.
Эдвард успел взять жену за руку, прежде чем она взметнулась, чтоб отвесить нахалке пощечину. Амелия заметила это и рассмеялась.
-- Стоите друг друга, плебеи, – бросила она и отошла прежде, чем родители начали свои нотации.
Мэри осталась возле старшей дочери, Джон понял, что все обошлось, и вернулся к разговору с братом. Через несколько минут появился адвокат усопшей и пригласил всех садиться, чтоб выслушать ее последнюю волю.
Чтение завещания затянулось. Ближайшей родни было много и, прежде всего, следовало объявить, что и кому оставила тетушка. Потом очередь дошла до дальней родни. Мэри и Джону отошли картины из личной коллекции умершей. За ними кое-что получили другие племянники и племянницы. Следующими в списке были слуги. Кетрин понадеялась, что о ней вообще ничего не будет сказано. Она еще была расстроена из-за стычки с сестрой, и не хотела опять привлекать к себе внимание. Но и Амелию в завещании до сих пор не упоминали. Это было странно, поскольку тетушка считала их близкими людьми. Все прояснилось, когда каждый в комнате получил что-то от умершей.
-- Дочерям Джона, Кетрин и Амелии, я намеревалась оставить скромные подарки, зная, что обе они вышли замуж и скоро пойдут детишки, – зачитал адвокат бесстрастно. – Пятьдесят тысяч фунтов каждой. Мой прощальный подарок девочкам. Я разделила по справедливости, считая их достойными девушками. Но Кетрин очень разочаровала меня. Ее поступку нет оправдания. Я была очень опечалена и не могла допустить, чтоб деньги моей семьи, деньги Нортумберлендов, перешли в недостойные руки. Чтоб ими завладел преступник, только чудом избежавший наказания. Мое последнее решение – обе части передать Амелии, как пострадавшей от рук негодяя и преданной самым родным человеком, сестрой.
Адвокат откашлялся и продолжал в гробовой тишине:
-- Амелии Уорд завещаю сто тысяч фунтов в ценных бумагах. На этом всё.
Мужчина поднял взгляд от документа и обвел им потрясенных наследников. Амелия сумела совладать с собой, сменив ликование на скорбь. Она повернулась к своему спутнику и изобразила подлинное горе утраты. На Кетрин все смотрели осуждающе, но от комментариев воздержались. Первым со своего места поднялся Эдвард. Его не смущало то, что все смотрят на них с женой, явно согласные со словами усопшей. Они еще звучали в ушах молодых людей. «Негодяй, преступник, предательство». Мужчина протянул руку жене, она вложила в нее ладонь и тоже встала. В тишине они покинули комнату, сохраняя достоинство и не глядя ни на кого. Следом вышли Уорды, чувствуя себя не лучше. Пусть о них не было сказано ничего плохого, но осуждению подверглась их дочь и зять.
-- Знаешь, после такого, пусть хоть сам этот граф загнется, мы на его похороны не потащимся! – возмущался Эдвард, пока они шли прочь от роскошного особняка по гравийной дорожке. Сюда их привезло такси, теперь следовало искать другое, чтоб вернуться в гостиницу. Вряд ли кто-то подвезет их после очередного скандала. – А еще высший свет. Кучка злобных старух и их шавок.
-- Не злись, – печально проговорила Кетрин, взглянув на суровое лицо мужа. – Главное, что все закончилось. Я ужасно скучаю по Чарли. Интересно, как он там с Анной и Вэлом.
-- Ноги моей больше не будет в Лондоне, – Эдварда злило не столько публичное унижение, сколько безучастность Уордов. Ни отец, ни мать не поддержали Кетрин, не сказали ничего в ее защиту, даже выйдя из гостиной, они отвернулись от дочери. Весь день с девушкой обращались, будто с прокаженной, и никому не хватило смелости пойти против старых снобов и встать на ее сторону. Хотя бы из вежливости сказать ей пару слов, улыбнуться. – Наш сын будет расти вдали от этих лицемеров. Пусть даже не мечтают, что мы еще хоть раз порадуем их визитом. Сегодня они видели тебя в последний раз. Больше такой чести им не удостоиться.
-- Не знаю, на что я надеялась, – со вздохом ответила Кетрин. – Может, что они уже забыли ту историю.
-- Амелия не даст ничего забыть, – фыркнул Эдвард.
Он по-прежнему держал жену за руку. Позади послышался шорох шин по гравию, свет фар осветил дорогу. Гости разъезжались. Никто не предложил подвезти их хотя бы до ворот. Все делали вид, будто их вообще нет. Кетрин узнавала машины, в одной мимо проехали и ее родители.
Эдвард промолчал и крепче сжал руку жены. Кетрин опять вздохнула и только головой покачала.
-- Я понимаю маму, она поддерживает мужа, так и должно быть, – проговорила она после паузы.
-- Ну нет, если ты отлучишь Чарли от дома за какой-то проступок, я не намерен молчать, если буду считать тебя неправой, – возразил Эдвард.
-- Интересно, что должно случиться, чтоб мы разошлись во мнениях, – на губах Кетрин мелькнула улыбка. Муж тоже усмехнулся и обнял ее за талию.
Сзади опять зашуршали шины. Черный Jaguar поравнялся с ними и неожиданно притормозил.
-- Вижу, вас ничем не проймешь, – Амелия опустила стекло и выглянула из окна машины. – Совести совсем нет.
-- Ты куда-то ехала, вот и езжай, – проговорил холодно Эдвард и пошел дальше, увлекая за собой жену. Кетрин не протестовала, она сама не хотела общаться с сестрой.
Амелия кивнула своему спутнику, и машина медленно поехала следом за идущей парой.
-- Вы неплохо устроились в Ирландии, – продолжала она насмешливо. – Старики, как видно, не знают, с кем связались.
-- Тебе нечем больше заняться?! – вспыхнула Кетрин. – Ты получила все, что хотела, даже больше! Оставь меня в покое!
Девушка отвернулась и ускорила шаг, Эдвард следовал за ней, сжимая кулаки. Он старался сдерживать страстное желание вытащить Амелию из машины и зашвырнуть в ближайшие кусты.
Спутник младшей сестры что-то ей сказал, и они поехали дальше. На дороге опять стало тихо и пустынно.
-- Я начинаю всерьез опасаться Амелию, – проговорил после паузы Эдвард. Они вышли на дорогу, где можно было поймать такси. Был уже поздний вечер, машин проезжало совсем мало, широкие тротуары освещали дрожащим желтым светом фонари. – Мне кажется, в следующий раз она пырнет меня ножом. Она как маленькая злющая собачонка. Комок чистой злобы.
-- И время не делает ее мягче, – согласилась с ним Кетрин. – Она добилась всего, чего хотела. Наказала и тебя, и меня, получила целое состояние, все ее боготворят. Почему это не удовлетворяет ее? Что еще ей нужно? Чтоб мы исчезли?
-- Я жил с ней достаточно долго и могу голову дать на отсечение, что она сейчас едва ли счастливее, чем в браке со мной, – поделился наблюдениями мужчина. – Тогда у нее тоже были деньги, всеобщая любовь и Морган в союзниках. Что-то ее гложет, как и прежде.
Разговор оборвался. По дороге ехало такси, Эдвард поднял руку и машина притормозила. В салоне не хотелось продолжать тему странного поведения Амелии. Муж и жена просто обнялись и в молчании думали каждый о своем. Кетрин опустила голову на плечо мужчины и задремала. Она хотела скорее взять на руки сына, и думала об этом. Эдвард гадал, Коннор ли был отцом ребенка, которого потеряла Амелия.
22
Со дня похорон тетушки Шарлотты прошло чуть более трех лет. Кетрин и Эдвард по-прежнему жили в Ирландии, купив там небольшой домик у моря. Донованы продолжали общаться с молодой парой и всячески поддерживать. Эдвард стал партнером в компании Вэла и начал получать приличные деньги за свою работу. Мистер Уорд был недоволен этим обстоятельством, но не вмешивался. Он уважал Вэла Донована и его решения. Кетрин тоже работала, хотя и не так активно, как муж. Она была частным консультантом, и время от времени ездила в столицу и другие города для оценки предметов искусства или для консультаций. Малыш Чарли оставался в такие дни с бабушкой Анной, как называл миссис Донован. Миссис Уорд, вторая его бабушка, часто навещала старшую дочь и ее семью. Даже Джеймс был частым гостем в доме Уилкинсонов. Каким-то странным образом семья Уорд опять объединилась, просто центр сместился из Лондона в ирландскую глубинку. Там, в крохотном доме Кетрин и Эдварда, теперь собирались на праздники. Даже некоторые тетушки сменили гнев на милость и посещали их. Только Джон Уорд был непреклонен, и видел внука лишь на фотографиях в телефоне жены. Амелия опять уехала из Великобритании, на этот раз поселившись где-то в тропиках, где и проматывала свое наследство. Никто не упоминал ее в разговорах, будто младшей из сестер Уорд вовсе не существовало. В столице Кетрин не встречалась ни с родней по линии отца, ни со старыми знакомыми, так что почти забыла все обиды и унижения, пережитые из-за размолвки с Амелией.
Время шло, жизнь текла в привычном русле. Уилкинсоны были счастливы в своем доме, довольствуясь хоть и небольшим, но заработанным своим трудом доходом. Чарли рос крепким, как отец, и спокойным, как мама. Во внешности мальчика были черты от обоих родителей, что очень их радовало. Молодые люди начали подумывать о сестричке для малыша, и стали воплощать свой план в жизнь.
В один из пасмурных весенних дней до счастливой пары дошла не самая радостная новость. Сообщила ее, как всегда, миссис Уорд лично. Она прилетела первым рейсом из столицы, по телефону предупредив лишь о времени своего прибытия. Кетрин и Эдвард были обеспокоены, но не делали преждевременных выводов. Супруги сидели в гостиной, когда Мэри присоединилась к ним. Она только сняла пальто в гостевой и привела прическу в порядок. Дочь накрыла все к чаю и теперь нервно теребила салфетку на фарфоровом чайничке. Эдвард приблизился, сел рядом с ней и обнял за плечи одной рукой.
-- Послушай, с Джоном и Джеймсом все хорошо, так что не паникуй, – проговорил он ласково, глядя на жену с любовью. – Никто же не умер.
Кетрин только головой покачала, но не стала его осаживать. За три года она почти не изменилась, разве что стала чуть полнее в некоторых местах. Ее это мало беспокоило, а мужа приводило в восторг, так что комплиментов и любви ей теперь доставалось еще больше, чем прежде. Сам мужчина, напротив, похудел, хоть и не утратил хорошей спортивной формы. Волнения не прошли для него бесследно, в волосах появилась седина. Но любовь и спокойная жизнь в глуши вернули Эдварду утраченное душевное спокойствие. О потерянном весе он не жалел, даже наоборот, начал обзаводиться замашками денди. Нужные для новой работы костюмы теперь шли ему, так что они с Кетрин решили, что все, что ни делается, к лучшему.
Мэри застала их, сидящими в обнимку и в шаге от поцелуя, так нежно смотрели супруги друг на друга. Женщина была чем-то очень опечалена, глаза покрасневшие, лицо бледное, но все же она не удержалась от улыбки, глядя на свою счастливую дочь.
-- Мама, ну что там? – заметив ее, спросила Кетрин. Девушка поспешно отстранилась от мужа и попросила мать садиться с ней рядом на диванчик. Мэри приблизилась и, когда Эдвард поднялся, села возле дочери.
-- Ох, Кети, даже не знаю, с чего начать, – в глазах миссис Уорд заблестели слезы, когда она заговорила. Кетрин взяла ее руки в свои и сжала.
Эдвард помрачнел, сидя напротив женщин, и не сводил с них глаз.
-- Что случилось? Ты можешь сказать в двух словах? Папа в порядке? – не понимала Кетрин. Мэри все не могла решиться и поделиться новостью, которую не сказала по телефону.
-- Это Амелия, – выговорила, наконец, она и слезы хлынули из глаз женщины. – Она умерла.
Кетрин онемела от удивления, но обняла мать и прижала к себе. Мэри была безутешна и еще долго не могла произнести ни слова разборчиво. Эдвард принес воды и они кое-как успокоили гостью.
-- Что случилось? Попала в аварию? – строила предположения Кетрин, но Мэри все мотала головой.
-- Может, отложим это? – предложил Эдвард. – Ей надо выпить каких-нибудь капель.
-- Нет-нет, я вчера выпила столько успокоительного, что сплю на ходу, – запротестовала миссис Уорд. – Я в порядке. Простите.
-- Перестань, это ужасная новость, не знаю, как ты держишься, – Кетрин не отпускала ее из объятий. – Как папа отпустил тебя одну? Хоть бы Джеймса с тобой отправил.
-- Папа со своими адвокатами всю ночь провел, – отмахнулась Мэри и начала приводить себя в порядок. – Джеймс учится, и я не хочу его пока беспокоить этим.
-- Она его сестра, он должен знать, – не согласилась Кетрин.
-- А по какому поводу адвокаты? – не понял Эдвард.
-- Ее убили, этот мерзавец, Морган, – бросила со злостью миссис Уорд. – Джон хочет убедиться, что он не уйдет от правосудия. За все ответит.
Уилкинсоны молча переглянулись. В глазах обоих было недоумение. Морган убил Амелию. Это сложно было уложить в голове.
-- Тебе надо отдохнуть, – Кетрин помогла матери подняться и отвела в комнату для гостей.
Эдвард остался ждать ее. О чае никто не вспомнил. Мужчина смотрел на фарфоровый набор и пытался понять, как могло случиться что-то подобное. Нет, он не сомневался в способностях бывшей жены, Амелия могла заставить кого угодно, сделать что угодно. Она доводила его самого до бешенства, когда мужчина терял над собой контроль и готов был даже убить. Но Морган. Этот человек был мужским воплощением Амелии – что же они не поделили? Как вообще оказались в подобной ситуации, что дошло до рукоприкладства? Не нанял же Морган убийцу, в самом деле? Он не наследник, ему Амелия была нужна живой.
Ход мыслей мужчины нарушил приход жены. Кетрин села напротив и все же налила себе чая. Она оставалась собранной и даже хладнокровной. Ее новость не подкосила, как мать, она не любила Амелию уже давно. Для Кетрин сестра умерла четыре года назад, когда предала и втоптала в грязь.
-- Они вернулись в Лондон вдвоем, – начала она, узнав это все от матери, пока была с ней наверху. – Опять сошлись и даже собрались пожениться. Отец не был против, хотя его благословения никто не спрашивал. Амелия объявила, что ждет ребенка и скоро у наших родителей будет законный внук.
Кетрин отпила из чашки. Эдвард фыркнул. Вот эти новости его не удивили.
-- Отец, конечно, Морган, – продолжала Кетрин. – А вчера утром ее нашла служанка. Она и рассказала, что накануне вечером Амелия с Морганом ругались. Все указывает на него. Он и не отрицает, что убил ее. В голове не укладывается.
Кетрин посмотрела на мужа. Он согласился с ней, медленно кивнув в ответ.
-- Мама хочет сегодня же вернуться в город, – проговорила девушка после паузы. – Я поеду с ней. Не могу отпустить ее в таком состоянии. И Джеймсу сообщу сама.
Еще она хотела бы увидеть отца и поговорить с ним, но вслух об этом не сказала.
-- Я поеду с тобой, – сразу заметил Эдвард. – Отвезу Чарли к Донованам и можем ехать.
-- Хорошо, – Кетрин поднялась. – Я его соберу. Завезем по дороге, надо только позвонить и спросить, может ли Анна побыть с ним пару дней.
-- Она бы его к себе забрала, если бы ее воля, – усмехнулся Эдвард, но сразу посерьезнел. – Ты как?
-- Переживаю о Мэри, как она это выдержит, – вздохнула Кетрин. – Амелия для меня уже не была сестрой.
Эдвард понимал, что Кетрин так легче справиться с горем. Что бы она ни говорила себе самой и ему, она любила сестру, и сейчас просто пыталась как-то заглушить эту боль.
Он приблизился и обнял жену.
-- Я понимаю, все хорошо, – проговорил он, поцеловал ее в макушку и отпустил.
Уже через пару часов они покинули дом и, оставив сына у Донованов, поехали в аэропорт.
Впервые после скандала Кетрин вошла в родительский дом. Теперь он казался ей чужим и каким-то холодным. В нем больше не было ни одной ее вещи, ничего, что напоминало мистеру Уорду о старшей дочери. Даже фотографии с ее изображением убрали с каминной полки в гостиной. Словно ее вообще не существовало. Только Амелия и Джеймс. Теперь у мистера Уорда останется лишь сын.
Кетрин отказалась от предложения матери остаться. Они с мужем убедились, что женщина в надежных руках Алисы, и уехали в гостиницу. К удивлению обоих, вечером сам мистер Уорд позвонил дочери и пригласил их с мужем на ужин. Кетрин воспользовалась случаем и во время разговора попросила о встрече с Морганом. Отец не стал узнавать причину такого желания и пообещал помочь.
-- Хочешь увидеть его? – удивился Эдвард, когда жена положила трубку. – Зачем?
-- Не знаю, – пожала плечами Кетрин. – Не хочу принимать на веру то, что говорят. Хочу услышать от него, что там было.
-- Я могу тебе рассказать, что там было, – хмыкнул мужчина, отошел и сел у окна. Они сняли простой номер с одной большой кроватью. – Скандал, мордобой и труп. Извини.
Он виновато посмотрел на жену. Кетрин тоже сидела на краю кровати, еще глядя на телефон. Услышав рассуждения мужа, она не разозлилась. Она сама так думала.
-- Я хочу понять, что случилось? Они же собирались пожениться, – проговорила она после паузы.
-- Хорошо, завтра сходим к нему, если Джон устроит, поговорим, – не стал больше спорить Эдвард. Он подошел и сел рядом с женой. – Давай, я тебе ванну наберу. Спинку потру, – мужчина улыбнулся и обнял ее.
-- Давай, а потом я тебе, – Кетрин опустила голову ему на плечо и вздохнула.
Пока Эдвард возился в ванной, девушка позвонила Донованам и поговорила с сыном. Чарли не скучал в гостях у бабушки Анны, которая его баловала. После разговора с сыном у Кетрин стало светлее на душе. Она на время позволила себе забыть о смерти сестры и всех сопутствующих хлопотах.
Весь следующий день был посвящен малоприятным занятиям. Кетрин пришла в дом родителей и помогала матери с организацией похорон. Из колледжа приехал Джеймс, и рассказывать о смерти сестры пришлось тоже ей. Мэри не стала спорить с дочерью, когда та взяла на себя эту задачу. Женщине и без того было очень тяжело. Она была бледной и усталой, в глазах то и дело появлялись слезы. Кетрин попросила Алису не отходить от хозяйки и поить ее мятным чаем. Сама девушка встретила брата и сразу рассказал ему все. Юноша уже догадался, что дома его ждут плохие новости, иначе родители не забрали бы его из колледжа так поспешно. Джеймс стойко перенес удар, он тоже не был близок с сестрой.
Уладив кое-какие вопросы дома, Кетрин смогла пообедать с мужем в их отеле. Эдвард хоть и согласился прийти вечером на ужин к Уордам, но более этого находиться там не пожелал. После обеда позвонил Джон Уорд и сообщил, что дочь может увидеть Моргана уже сегодня, если, конечно, не передумала. Отец разговаривал с ней по-прежнему официально, как со знакомой, а не с дочерью. Девушка ответила, что не передумала и около четырех они с мужем уже были в нужном месте.
Морган находился под стражей, но его еще не перевели из столицы. Супруги Уилкинсон смогли навестить его в одной из тюрем, где мистер Браун дожидался суда. Он вышел к посетителям мрачный и безучастный ко всему происходящему. Кетрин с трудом узнала в этом угрюмом заключенном холеного красавца, с которым встречалась. Морган тоже был удивлен, увидев своих посетителей.
-- Ничего себе, Кетрин, ты стала просто секс-бомбой, – присвистнул он и получил предупреждение от конвоира.
-- У вас полчаса, – сообщил мужчина, усадил своего подопечного за стол и пристегнул наручником. Потом их оставили в комнате наедине. Конвоир вышел за дверь, но наблюдал сквозь окошко.
-- Может, расскажешь, что все это значит? – спросил Эдвард, пропустив мимо ушей шутливые приветствия бывшего друга. – Ты признался в убийстве.
-- Да, признался, – ответил Морган невозмутимо. – Пришли высказать свое негодование?! Рассказать мне, как оба любили Амелию?!
-- Что произошло? – Кетрин тоже сидела за столом напротив. Комната была без окон, маленькая, почти пустая и очень неприятная.
-- Почему тебя это волнует? – не понимал Морган. На уставшем лице было только презрение. – Вы не были лучшими подругами, насколько я помню.
-- Она была дрянью, но убийство, – покачал головой Эдвард. – Что вы не поделили? Это нас волнует.
-- Совсем скучаете в своей деревне, – усмехнулся мужчина. – Поверь, Кетрин, лучше тебе не лезть в это. Ничего хорошего о своей сестре ты не узнаешь.
-- Она была беременна? – прямо спросила девушка. – Это был твой ребенок?
-- Нет, – усмехнулся Морган. – Не было никакого ребенка. Она не может их иметь. Не могла.
Кетрин смотрела на него недоверчиво.
-- Вскрытие покажет, – язвительно бросил мужчина и усмехнулся.
Эдвард сжал кулак и посмотрел на него угрожающе.
-- Она свихнулась на этом, – продолжал Морган, не обращая внимания на настроение посетителей. – Ее бесило, что у Кетрин есть сын, а у нее нет. Решила, что обязательно должна выйти замуж и родить. Даже меня как-то уговорила на эту аферу.
-- У нее была куча денег, она могла найти любого, – напомнил Эдвард. – Ты ей зачем сдался?
-- Только я знал о ней все, – беззаботно отвечал Морган. – Все ее гадкие тайны. Наверное, она меня любила, если рассказывала их. Я ей свои не открывал. Я вообще согласился на ней жениться, когда она пообещала брачный контракт в мою пользу. Но в последний момент она передумала и решила, что я не должен получить ее деньги.
-- Наверное, чтоб ты и ее не кинул, – заметил Эдвард.
Кетрин молчала, удивляясь своей выдержке. Погрузиться в такую грязь, и не сбежать.
-- Может быть, а может, она просто съехала с катушек, – предположил Морган с улыбкой. – У нее была навязчивая идея, уничтожить сестру.
Он посмотрел на Кетрин. Она удивленно вскинула брови.
-- Да, она тебя страшно ненавидела, – кивнул мужчина. – Вы вообще мне должны, за то что я вас от нее избавил.
-- Расскажи, как это случилось? – Кетрин поняла, что время уходит, а они слушают разную ерунду.
-- Полиция вам расскажет, – покачал головой Морган. – Они знают лучше меня. Я был немного пьян и вообще плохо помню. Она кричала, как обычно, сучка неуравновешенная. Потом начала меня колотить, вот я и толкнул ее. Или огрел чем-то, не помню.
Кетрин поднялась из-за стола, услышав достаточно. Морган вдруг посерьезнел.
-- Слушайте, помогите мне, – попросил он, переводя взгляд с одного на другого. – Я же вам услугу оказал. Она заслуживала смерти.
-- Замолчи! – Кетрин еле сдержалась, чтоб не ударить его. Мысль, что они когда-то встречались, теперь была ей невыносима.
-- Ты не знаешь всего, что сделала твоя сестричка, – ответил ей мужчина.
Эдвард тоже хотел встать, чтоб уйти вместе с женой. Бывший друг был ему просто противен. Не из-за убийства, но из-за своего поведения. Казалось, в нем не осталось ничего хорошего, только злоба и грязь. Идеальная пара для Амелии, как ни странно.
-- Она отравила твоего мужа! – бросил Морган им вслед. – Первого, Коннора!
Оба посетителя медленно обернулись и смотрели на него в молчании несколько секунд.
-- Они встречались. Она от него залетела, но он отказался бросить тебя, так что она его отравила, – рассказывал Морган уже без издевок. – На своей собственной свадьбе. Она мне сама это рассказала. Излила душу. Больше никто не знал. А тут она заявила, что если я не буду делать то, что она хочет, она и на меня найдет управу. Амелия сошла с ума, и бог знает, кого бы она еще отравила, если бы я не остановил ее.
Мужчина опустил взгляд и сжал кулаки.
-- Пусть меня хоть на электрический стул посадят, я не жалею, что так все получилось, – проговорил он медленно в звенящей тишине. – Она заслужила смерть. Жаль только, что не ты ее убил, а я.
Морган одарил бывшего друга мрачным взглядом. Эдвард взял жену под локоть и увлек в коридор. Она шла с ним, словно сомнамбула, в голове еще слыша слова о смерти Конора и его тайной связи.
Похороны Амелии были скромными, даже журналистов появилось мало. Несколько новостных каналов прислали своих работников, чтоб осветить это событие. Убийство богатой светской девушки не было чем-то сенсационным. Новости уделили пару колонок и вскоре все забыли и об Амелии, и о семье Уорд.
Родня тоже делала вид, что ничего из ряда вон выходящего не произошло. О скандальной семье вообще старались говорить мало. После похорон и обеда в доме Уордов все разъехались. Кетрин и Эдвард тоже не стали задерживаться и вернулись в Ирландию.
Эпилог
Кетрин никому не рассказала о том, что узнала от Моргана. Тайна смерти ее первого мужа так и осталась тайной. Доказательств против Амелии не было, самой Амелии больше не было, так что Кетрин не желала огласки всей этой истории. Эдвард поддержал ее в этом решении. Донованы были добры к ним и не заслуживали на склоне лет нового потрясения.
Морган был признан виновным в непреднамеренном убийстве и отправлен в тюрьму. Все деньги Амелии перешли самым близким родственникам, семье Уорд. Джон был потрясен потерей любимой дочери и долго скорбел, но потом неожиданно смягчился и простил Кетрин. Мэри уговаривала ее вернуться в столицу, но девушка осталась жить в деревне. У них с Эдвардом родилось еще двое детишек, и Доновны по-прежнему им помогали, так что Кетрин была счастлива и не желала возвращаться. Лондон с его тайнами и интригами навсегда остался в прошлом.
25 мая 2003 - 27 апреля 2016